черное соленое сердце
Я посмотрел с субтитрами и нормально серию, без тех урывков, что были до этого. Плюс, вместе с 7.06. Но если относительно 7.06 мое мнение не изменилось: маленькое бла-бла-бла про серию.серия совершенно божественна, и Клара чудесна, и Доктор, и да, теперь я увидел отсылки к Idiot's Lantern, что заставляет меня на самом деле задуматься, а не было ли то существо того же вида, что и Great Intelligence, что было бы весьма закономерно и меня бы покорило... И люди. Людские жизни. Боже. Там столько... Вот это вот собирание историй людей - кусочками, когда ты видишь одну отсылку, а потом достраиваешь, понимаешь, осознаешь, это ведь все так ужасно, и Доктор хорош, о, как Доктор хорош, как он старается помочь...
Вся та организация - до дрожи. Особенно начальница. "Где мои мамочка и папочка?". Вы же понимаете, что за этим стоит. Ее прошлое. Ее будущее. Ее настоящее. Это слишком... слишком ужасно, слишком грустно, и когда Доктор ей угрожает - уже тогда это ужасно, и я, правда, я прослезился, потому что она не может не понимать, что будет стоять за тем, что он угрожает сделать. Как она окажется _выброшена_, хотя даже не она сама выбрала себе эту судьбу. Вы как хотите - но в самое сердце.
То что касается 7.07.... Тот, кто это будет читать, предупреждаю - там простыня. Учитывая неприязнь фэндома к серии, я, мягко говоря, не попал в колею. Потому что серия совершенно, невероятно прекрасна и в ней слишком много того, что я просто не могу выразить словами.Теперь что касается 7.07... Посмотрев серию целиком, уловив все диалоги... Понимаете, я просто не могу серьезно воспринимать тех, кому серия не понравилась.
Она настолько... цельная, настолько глубокая, эмоционально, чувственно, что я вот сейчас пишу - а меня трясет и ужасно хочется плакать, из-за Доктора, просто из-за переживаний, потому что то, что там показано...
Я не понимаю тех, кто говорит, что Доктора "внезапно" или "зря" потянуло на слезный монолог - я просто не могу вас понять, потому что, понимаете, его Задело. Это место - где он был в прошлом, это больное, с самого начала, с самого прибытия на планету - "Я был здесь когда-то, со своей внучкой" - для Доктора после уничтожения Галлифрея - это настолько больное, настолько ранимое место, что он ведь всю серию не ходит, не показывает Кларе все вокруг: он подумал, что это будет хорошей идеей, привезти ее в _знакомое_ место. В красивое место.
Но он не учел одного.
Что это больно.
Больно, понимаете?
Видеть то же, что он видел когда-то молодым. Даже старых знакомых. Видеть тех, кого знал молодым, ходить по тем местам, где он был со своей внучкой. Когда Галлифрей еще существовал. До Войны. До того, как уничтожил свою родную планету. До того, как он остался один.
Доктор с каждым годом, с каждым днем - все сильнее цепляется за прошлое, за воспоминания, особенно когда остается один.
Вот Доктор, который поменял консоль ТАРДИС, окружив себя галлифрейскими символами.
Вот Доктор, который носит очки Амелии Понд.
Вот Доктор, который вспомнил о своей бабочке, которую носил будучи еще в молодой - Второй - регенерации.
Вот Доктор, который держится исключительно за одно: за загадки.
Который не хочет больше никого терять. Который хочет быть с кем-то. Которому больно вспоминать. Но который может сбежать от воспоминаний только окунаясь в новые приключения. Которые, в свою очередь, как будто специально (молодец, Доктор! Ты умеешь выбирать места!) напоминают о прошлом.
Доктор, когда не хочет вспоминать чего-то, когда не хочет распросов - он сбегает. Заминает тему.
Помните, как Марта спрашивала о Галлифрее?
Помните, как Донна спрашивала о Роуз?
Улыбочка - и убежал.
И Одиннадцатый ранен куда глубже, чем Десятый. Десятый более открыт, но под конец его душа растревожена настолько, его столько раз эмоционально били, били наотмашь, что у него один путь - закрыться. Скрыть все истинные эмоции. Но это тоже не выход, это жрет изнутри, это... убивает изнутри.
Одиннадцатый не раздаривает ключи от ТАРДИС. Одиннадцатый не берет приключаться навсегда. Он приезжает, увозит, - и привозит потом обратно. С того места, откуда взял. У тебя своя жизнь. У меня своя. Пожалуйста. Иначе будет слишком больно.
Доктор бежит.
Когда он упомянул внучку - он сразу же сбежал. Немедленно. Оставив Клару одну. Он знает это место, знает, что тут будет безопасно - поэтому он имеет право оставить ее одну. Но он не может допустить, чтобы его о чем-то спросили, это слишком больно.
А он не может этого допустить. Ему и так больно - постоянно, где-то внутри, ноюще, раздирающе, и единственный способ для него забыть, сбежать от этого - дурачиться, бежать, выглядеть идиотом. Что угодно, лишь бы забыть.
Он с самого начала серии - задет за живое. О, я его знал так давно О, это место не изменилось, с тех пор как... я был... тут... с... Ох.
Доктор возникает, потом пропадает. Доктор не может быть долго один, наедине с собой, но и не может быть при ком-то, потому что кто-то, если это не совсем случайный прохожий - начнет задавать вопросы.
Эта серия...
Я могу еще долго писать, на самом деле. И не выразить всего, что было в ней пересекалось друг с другом. Давайте просто о Докторе.
Когда Доктор встречает маленькую девочку, которой нужна помощь... Помните 5.02 - "Я не вмешиваюсь до тех пор, пока не прольется слеза ребенка". Одиннадцатый не может не вмешаться, не может не сказать - "Все будет в порядке, я Доктор, и я разберусь с этим", но он слишком... слишком поглощен своей болью, слишком пытается из нее выбраться, он суетится, не разбирается в проблеме целиком, неправильно понимает, - о, Доктор делает так всегда, но для Одиннадцатого - это единственный способ не сойти с ума. Или все же сойти: потому что он не сможет благодаря этому кого-то спасти.
Он слишком глубоко задет, для него спасение каждой жизни - дело даже не чести, дело спасения себя самого.
А еще это слишком личное: самопожертвование.
- Прекрати, ты ее пугаешь!
- Конечно, я ее пугаю! Она и должна бояться! Она жертвует собой. Она должна понимать, что это означает.
Доктор - понимает. Доктор прекрасно понимает, что это означает.
А еще Доктор понимает, что означает жизнь живого существа. И я не буду приводить всего его монолога по этому поводу, хотя он прекрасен, он... для ребенка, чтобы ребенок знал, чтобы для ребенка это не было пустым звуком.
Сколько раз рисковал Доктор, жертвовал собой, но выбирался живым, всегда живым?
Сколько раз рисковали собой спутники Доктора, те, кого он любил, и НЕ выбирались живыми?
Сколько веков это продолжалось... Доктор и его постоянная спутница - Смерть.
Он не может допустить, чтобы кто-то еще умер. Чтобы пожертвовал собой.
- Отказ от жизни - это не жертва. Это пустая трата.
О, Доктор знает, о чем он говорит. А еще он знает, что он - поможет. Всегда поможет. "Так обычно и происходит". У него нет плана, но Судьба к нему благосклонна. Он всегда на волоске, но он выберется. И если своей жизнью он все равно никогда не дорожит, то чужой...
Он не может допустить, чтобы кто-то умер. Он не может допустить, чтобы кто-то еще умер. Он не может допустить ошибки. Не спасти.
Но он слишком эмоционально вовлечен. Все его кипящие _внутри_, глубоко внутри кипящие эмоции... Есть моменты - срыва. Есть моменты - слома. Когда это не может быть внутри. Только внутри. Когда смерть - слишком близко.
И все рушится.
"Но ты же обещал, что все исправишь".
Амелия, Рори, Ривер, Донна, Марта, Роуз, Джек. Он обещал. Исправил ли?
Всего лишь маленькая девочка... Очередная маленькая девочка. Скольких ты не спас, Доктор? Хочешь повторить? Сколько жертв ты допустил? Ведь он обычно не очень задумывается, когда случается большая беда - а что будет дальше? А сколько уже умерло? Он не задумывается. Он бежит дальше. Потому что думать об этом - слишком больно.
Но он видел могилу матери Клары. Он не успел ее спасти. Он остановил тогда беду, но он не спас всех. Сколько жертв было допущено, сколько обычных людей он не спас? Доктор все еще любит принимать всю вину на себя. Девятый замыкался и отгораживался. Десятый принимал, но бежал. Одиннадцатый - бежит, и уже просто не может принимать это осознанно. Слишком силен слом. Весь Одиннадцатый - сломанный, с момента начала своего существования.
Это очень страшно.
И если он не будет дурачиться и быть ребенком... то он просто сойдет с ума.
У него слишком много боли.
И его история солнцу - это слом. Это срыв. Это исповедь. Нельзя все время держать все в себе. Столетиями. Но он Доктор - он не может открыться спутнику, он не может открыться, полностью, никому. Более никому. А внутри столько боли...
Насыщайся же, солнце! У меня есть для тебя еда! У меня есть то, чего ты никогда не мог узнать и почувствовать!
Меня трясло в тот момент, когда Доктор произносил тот монолог. Ему был нужен слушатель, а солнцу - еда. Он был готов отдать всего себя. Ведь это же хорошо - избавиться от боли, от всего, ну же, солнце, съешь мою душу, мои воспоминания, пускай, пускай я смогу помочь хоть так...
Это было страшно.
И это не помогло. Понимаете - это не помогло. Не достаточно. Понимаете?
Доктор в тот момент казался куклой. Он отдал все. Он хотел отдать все. Но... солнце, кажется, просто не стало принимать это, поняв, что это может его уничтожить.
А еще солнце наверняка напоминало Доктору его собственные грехи. То, что он воспринимал как грехи. "Сколько жертв ты принял?"
А сколько жертв принял ты, Доктор?
Принял - и побежал дальше. Не оглядываясь.
Как хорошо, что ему досталась Клара. Как хорошо, что Клара смогла накормить солнце.
Спутницы всегда спасали Доктора.
Если бы не Роуз, то Девятый ты бы не догадался, где находится Сознание Нестин и уничтожить его - ведь его уже там - схватили.
Если бы не Марта, то Десятый бы не смог победить Мастера и спасти Землю, а заодно и всю Вселенную.
Если бы не Клара, то Одиннадцатый бы не смог победить солнце.
Сколько таких историй было...
Сколько жертв ты можешь принять, Доктор?
Так. Что касается самого мира, показанного в серии... Слово - значит слишком много. Имя значит много. Помните серию с Шекспиром, когда ведьмы использовали технологии, похожие на магию, использовали слова, чтобы изменить реальность?
Слова значат многое.
Слова... А музыка?
Миры, держащиеся на колыбельных. Семь миров вокруг одного солнца. Праотец, спящий, пока поется Бесконечная Песня. Песня, длящаяся тысячу лет. А когда Песня кончается - то Праотцу приносится жертва - и он спит следующую тысячу лет.
Идеальная тюрьма для монстра.
Идеальная система, которая поддерживает сама себя.
Создадим культ вокруг тюрьмы. Создадим стражу, которая будет скармливать жертву, если та воспротивится.
Только - упс - пришел Доктор.
Что лучше: оставить систему как есть, позволить скормить очередную жертву, позволить течь времени дальше, или воспротивиться? Ведь так можно и проиграть. И Доктор, будь он один, проиграл бы.
Но все получается. Ведь "должно. Ну. Обычно так и случается".
Ох. Я, кажется, могу писать про серию вечно. Я упустил слишком, слишком много, а какие-то оттенки мне никак и не высказать. Но...
Мне очень жаль тех, кто не почувствовал всего этого и не понял.
Вся та организация - до дрожи. Особенно начальница. "Где мои мамочка и папочка?". Вы же понимаете, что за этим стоит. Ее прошлое. Ее будущее. Ее настоящее. Это слишком... слишком ужасно, слишком грустно, и когда Доктор ей угрожает - уже тогда это ужасно, и я, правда, я прослезился, потому что она не может не понимать, что будет стоять за тем, что он угрожает сделать. Как она окажется _выброшена_, хотя даже не она сама выбрала себе эту судьбу. Вы как хотите - но в самое сердце.
То что касается 7.07.... Тот, кто это будет читать, предупреждаю - там простыня. Учитывая неприязнь фэндома к серии, я, мягко говоря, не попал в колею. Потому что серия совершенно, невероятно прекрасна и в ней слишком много того, что я просто не могу выразить словами.Теперь что касается 7.07... Посмотрев серию целиком, уловив все диалоги... Понимаете, я просто не могу серьезно воспринимать тех, кому серия не понравилась.
Она настолько... цельная, настолько глубокая, эмоционально, чувственно, что я вот сейчас пишу - а меня трясет и ужасно хочется плакать, из-за Доктора, просто из-за переживаний, потому что то, что там показано...
Я не понимаю тех, кто говорит, что Доктора "внезапно" или "зря" потянуло на слезный монолог - я просто не могу вас понять, потому что, понимаете, его Задело. Это место - где он был в прошлом, это больное, с самого начала, с самого прибытия на планету - "Я был здесь когда-то, со своей внучкой" - для Доктора после уничтожения Галлифрея - это настолько больное, настолько ранимое место, что он ведь всю серию не ходит, не показывает Кларе все вокруг: он подумал, что это будет хорошей идеей, привезти ее в _знакомое_ место. В красивое место.
Но он не учел одного.
Что это больно.
Больно, понимаете?
Видеть то же, что он видел когда-то молодым. Даже старых знакомых. Видеть тех, кого знал молодым, ходить по тем местам, где он был со своей внучкой. Когда Галлифрей еще существовал. До Войны. До того, как уничтожил свою родную планету. До того, как он остался один.
Доктор с каждым годом, с каждым днем - все сильнее цепляется за прошлое, за воспоминания, особенно когда остается один.
Вот Доктор, который поменял консоль ТАРДИС, окружив себя галлифрейскими символами.
Вот Доктор, который носит очки Амелии Понд.
Вот Доктор, который вспомнил о своей бабочке, которую носил будучи еще в молодой - Второй - регенерации.
Вот Доктор, который держится исключительно за одно: за загадки.
Который не хочет больше никого терять. Который хочет быть с кем-то. Которому больно вспоминать. Но который может сбежать от воспоминаний только окунаясь в новые приключения. Которые, в свою очередь, как будто специально (молодец, Доктор! Ты умеешь выбирать места!) напоминают о прошлом.
Доктор, когда не хочет вспоминать чего-то, когда не хочет распросов - он сбегает. Заминает тему.
Помните, как Марта спрашивала о Галлифрее?
Помните, как Донна спрашивала о Роуз?
Улыбочка - и убежал.
И Одиннадцатый ранен куда глубже, чем Десятый. Десятый более открыт, но под конец его душа растревожена настолько, его столько раз эмоционально били, били наотмашь, что у него один путь - закрыться. Скрыть все истинные эмоции. Но это тоже не выход, это жрет изнутри, это... убивает изнутри.
Одиннадцатый не раздаривает ключи от ТАРДИС. Одиннадцатый не берет приключаться навсегда. Он приезжает, увозит, - и привозит потом обратно. С того места, откуда взял. У тебя своя жизнь. У меня своя. Пожалуйста. Иначе будет слишком больно.
Доктор бежит.
Когда он упомянул внучку - он сразу же сбежал. Немедленно. Оставив Клару одну. Он знает это место, знает, что тут будет безопасно - поэтому он имеет право оставить ее одну. Но он не может допустить, чтобы его о чем-то спросили, это слишком больно.
А он не может этого допустить. Ему и так больно - постоянно, где-то внутри, ноюще, раздирающе, и единственный способ для него забыть, сбежать от этого - дурачиться, бежать, выглядеть идиотом. Что угодно, лишь бы забыть.
Он с самого начала серии - задет за живое. О, я его знал так давно О, это место не изменилось, с тех пор как... я был... тут... с... Ох.
Доктор возникает, потом пропадает. Доктор не может быть долго один, наедине с собой, но и не может быть при ком-то, потому что кто-то, если это не совсем случайный прохожий - начнет задавать вопросы.
Эта серия...
Я могу еще долго писать, на самом деле. И не выразить всего, что было в ней пересекалось друг с другом. Давайте просто о Докторе.
Когда Доктор встречает маленькую девочку, которой нужна помощь... Помните 5.02 - "Я не вмешиваюсь до тех пор, пока не прольется слеза ребенка". Одиннадцатый не может не вмешаться, не может не сказать - "Все будет в порядке, я Доктор, и я разберусь с этим", но он слишком... слишком поглощен своей болью, слишком пытается из нее выбраться, он суетится, не разбирается в проблеме целиком, неправильно понимает, - о, Доктор делает так всегда, но для Одиннадцатого - это единственный способ не сойти с ума. Или все же сойти: потому что он не сможет благодаря этому кого-то спасти.
Он слишком глубоко задет, для него спасение каждой жизни - дело даже не чести, дело спасения себя самого.
А еще это слишком личное: самопожертвование.
- Прекрати, ты ее пугаешь!
- Конечно, я ее пугаю! Она и должна бояться! Она жертвует собой. Она должна понимать, что это означает.
Доктор - понимает. Доктор прекрасно понимает, что это означает.
А еще Доктор понимает, что означает жизнь живого существа. И я не буду приводить всего его монолога по этому поводу, хотя он прекрасен, он... для ребенка, чтобы ребенок знал, чтобы для ребенка это не было пустым звуком.
Сколько раз рисковал Доктор, жертвовал собой, но выбирался живым, всегда живым?
Сколько раз рисковали собой спутники Доктора, те, кого он любил, и НЕ выбирались живыми?
Сколько веков это продолжалось... Доктор и его постоянная спутница - Смерть.
Он не может допустить, чтобы кто-то еще умер. Чтобы пожертвовал собой.
- Отказ от жизни - это не жертва. Это пустая трата.
О, Доктор знает, о чем он говорит. А еще он знает, что он - поможет. Всегда поможет. "Так обычно и происходит". У него нет плана, но Судьба к нему благосклонна. Он всегда на волоске, но он выберется. И если своей жизнью он все равно никогда не дорожит, то чужой...
Он не может допустить, чтобы кто-то умер. Он не может допустить, чтобы кто-то еще умер. Он не может допустить ошибки. Не спасти.
Но он слишком эмоционально вовлечен. Все его кипящие _внутри_, глубоко внутри кипящие эмоции... Есть моменты - срыва. Есть моменты - слома. Когда это не может быть внутри. Только внутри. Когда смерть - слишком близко.
И все рушится.
"Но ты же обещал, что все исправишь".
Амелия, Рори, Ривер, Донна, Марта, Роуз, Джек. Он обещал. Исправил ли?
Всего лишь маленькая девочка... Очередная маленькая девочка. Скольких ты не спас, Доктор? Хочешь повторить? Сколько жертв ты допустил? Ведь он обычно не очень задумывается, когда случается большая беда - а что будет дальше? А сколько уже умерло? Он не задумывается. Он бежит дальше. Потому что думать об этом - слишком больно.
Но он видел могилу матери Клары. Он не успел ее спасти. Он остановил тогда беду, но он не спас всех. Сколько жертв было допущено, сколько обычных людей он не спас? Доктор все еще любит принимать всю вину на себя. Девятый замыкался и отгораживался. Десятый принимал, но бежал. Одиннадцатый - бежит, и уже просто не может принимать это осознанно. Слишком силен слом. Весь Одиннадцатый - сломанный, с момента начала своего существования.
Это очень страшно.
И если он не будет дурачиться и быть ребенком... то он просто сойдет с ума.
У него слишком много боли.
И его история солнцу - это слом. Это срыв. Это исповедь. Нельзя все время держать все в себе. Столетиями. Но он Доктор - он не может открыться спутнику, он не может открыться, полностью, никому. Более никому. А внутри столько боли...
Насыщайся же, солнце! У меня есть для тебя еда! У меня есть то, чего ты никогда не мог узнать и почувствовать!
Меня трясло в тот момент, когда Доктор произносил тот монолог. Ему был нужен слушатель, а солнцу - еда. Он был готов отдать всего себя. Ведь это же хорошо - избавиться от боли, от всего, ну же, солнце, съешь мою душу, мои воспоминания, пускай, пускай я смогу помочь хоть так...
Это было страшно.
И это не помогло. Понимаете - это не помогло. Не достаточно. Понимаете?
Доктор в тот момент казался куклой. Он отдал все. Он хотел отдать все. Но... солнце, кажется, просто не стало принимать это, поняв, что это может его уничтожить.
А еще солнце наверняка напоминало Доктору его собственные грехи. То, что он воспринимал как грехи. "Сколько жертв ты принял?"
А сколько жертв принял ты, Доктор?
Принял - и побежал дальше. Не оглядываясь.
Как хорошо, что ему досталась Клара. Как хорошо, что Клара смогла накормить солнце.
Спутницы всегда спасали Доктора.
Если бы не Роуз, то Девятый ты бы не догадался, где находится Сознание Нестин и уничтожить его - ведь его уже там - схватили.
Если бы не Марта, то Десятый бы не смог победить Мастера и спасти Землю, а заодно и всю Вселенную.
Если бы не Клара, то Одиннадцатый бы не смог победить солнце.
Сколько таких историй было...
Сколько жертв ты можешь принять, Доктор?
Так. Что касается самого мира, показанного в серии... Слово - значит слишком много. Имя значит много. Помните серию с Шекспиром, когда ведьмы использовали технологии, похожие на магию, использовали слова, чтобы изменить реальность?
Слова значат многое.
Слова... А музыка?
Миры, держащиеся на колыбельных. Семь миров вокруг одного солнца. Праотец, спящий, пока поется Бесконечная Песня. Песня, длящаяся тысячу лет. А когда Песня кончается - то Праотцу приносится жертва - и он спит следующую тысячу лет.
Идеальная тюрьма для монстра.
Идеальная система, которая поддерживает сама себя.
Создадим культ вокруг тюрьмы. Создадим стражу, которая будет скармливать жертву, если та воспротивится.
Только - упс - пришел Доктор.
Что лучше: оставить систему как есть, позволить скормить очередную жертву, позволить течь времени дальше, или воспротивиться? Ведь так можно и проиграть. И Доктор, будь он один, проиграл бы.
Но все получается. Ведь "должно. Ну. Обычно так и случается".
Ох. Я, кажется, могу писать про серию вечно. Я упустил слишком, слишком много, а какие-то оттенки мне никак и не высказать. Но...
Мне очень жаль тех, кто не почувствовал всего этого и не понял.
@темы: Доктор Кто, Ньюскул, Эра Эльфа, Мысли вслух
-
-
21.04.2013 в 00:54-
-
21.04.2013 в 00:59Но как же я рад, что кто-то со мной согласен. ))