[Shino-forever]

Фандом: Dargon Age, маленький угол фандома.
Персонажи: Феликс Алексиус, Мэддокс, Самсон

1.
Dragon Age.
Феликс.
Пейринг с ОС.
Годы учебы в Орлее.

НЕСПРАШИВАЙТЕ

читать ли

Феликс тянется и улыбается, глядя на Франциску, и в глазах его теплота и любовь.

— У тебя конспекты неправильные, — жалуется Франциска, на которой из одежды только одеяло и браслет, который она так и не сняла. Она листает испещренные тонким почерком Феликса бумаги и щурится.

— Почему? — интересуется Феликс, который не понимает, как сейчас вообще можно вылезать из постели и о чем-то думать. Еще бы завтрак в постель...

— Я в них ничего не понимаю.

— Потому что нужно ходить на лекции. Ай!

Франциска бьет его конспектами по носу, и Феликс отворачивается, фыркнув и закапываясь носом в подушку.

— Не тебе мне говорить о лекциях.

— Я хожу почти на все, между прочим. — Феликс поворачивается обратно, одним глазом подглядывая за Франциской. Он считает ее красивой, хотя большинство его одногруппников так не думает. Он считает, что это их проблема и ему же меньше конкурнетов. — Объяснить что-нибудь?

— Нет уж, обойдусь, — морщит нос Франциска, ведя пальцем по одной из строк и мучительно щурится. — Тебе придется мне их зачитывать. Это восемь или девять?

Феликс приподнимается на локте, чтобы посмотреть в конспект.

— Это два. Я так пишу двойку.

Франциска с писком кидает в него конспекты и прячется под одеяло, видимо, выражая, насколько ей не нравится этот ответ.

— ...Зато я поняла, что у меня не сходилось, — выдает она, когда перестает досадливо пыхтеть и выражать все, что ей не нравится в Феликсе, его почерке, его конспектах, универе и жизни в целом. Она выглядывает из-под одеяла. — У всех магов такой хуевый почерк или только у тевинтерских?

Феликс вздыхает.

— Я не маг, — объясняет он ей в который раз. — И как родина может влиять на почерк?

— Ты маг. Я видела, что ты можешь делать эту штуку с огнем.

— "С огнем", — передразнивает Феликс тихонько и снова вздыхает. — Это не считается. Я маг только на бумаге, и об этом лучше никому не знать.

Франциска гладит его по голове, приглаживая черные пряди, спадающие на лоб.

— Не маг, не маг, — соглашается она, а потом снова прищуривается, как будто снова читает конспекты. — А кто-то скоро облысеет.

Феликс закатывает глаза и принимается собирать рассыпавшиеся конспекты по кровати.

2.
Винить во всем Теныча и Тэда, я типа тут ни при чем и Мэддокс не запал мне в душу своими оленьими глазами и судьбой.

По таймлайну до усмирения.

Мэддоксу странно смотреть в глаза Самсону, Мэддоксу неловко и у него распирает дыхание, всю грудную клетку просто от мысли, что ему нужно что-то сказать.

— Она... — он двигает запястьем, будто это поможет подобрать слова. У него еще тонкие запястья, птичьи, которые мешают и кажутся слишком длинными, хотя он почти отошел от подросткового вида. — Она, ты не понимаешь...

Он держит перед внутренним взором "Ее". Ее уверенные движения, Ее заливистый смех, Ее темные волосы, которые спускаются на большую высокую грудь. Он не может описать толком, что он чувствует, чувствует ли вообще, но ему достаточно, что он может думать о Ней, рассказывать о Ней, как будто в его жизни случилось чудо, которому не будет конца, ведь даже если что-то случится: Она всегда останется рядом с ним в его сердце.

Самсон кажется малозаинтересованным, но любопытным, и от этого еще более неловко. Что он может сказать? Что его начинает мутить от одного запаха Ее духов, просто потому что он слишком волнуется? Что он может? У Самсона больше опыта в любовных делах, Самсон рассказывал, что ему не хватает... Может, Она — будет лучшей партией ему, чем самому Мэддоксу?

Мэддокс представляет их вместе, и у него снова кружится голова, и его мутит от этой мысли. Ему не плохо, что рядом с его Девой — Самсон. Наверняка Самсон хорош рядом с ней, наверняка Самсон сможет защитить Ее, дать Ей будущее, наверняка Самсон лучшая партия Ей. Мэддокс, что может Мэддокс? Мэддокс будет сидеть в круге до скончания века, Мэддокс будет магом, Мэддокс будет заниматься в кузне, как уже начал.

Жизнь будет у других. Жизнь будет у тех, кого он любит.

Мэддокс не смотрит на Самсона, но захватывает взглядом его руки, сильные и с выделяющимися на коже темными волосками, и представляет, как-то очень хорошо представляет, как эти руки обнимают Ее. Им бы пошло быть вместе. Он представляет эти руки и самого Самсона вокруг Нее и ему больно и немного хорошо от этой мысли. От образа ее упругих грудей и груди Самсона рядом, от его голоса и ее смеха в ответ. Мэддокс думает, что его фантазия уводит его куда-то совсем далеко, и он мотает головой, сдаваясь и протягивая письмо.

— Я написал там адрес, — бормочет он, теряя вместе с мыслями в голове и дыхание. Самсону не понять, что обуревает его, Самсону не нужно этого знать. Возможно, он сможет рассказать о Ней Самсону. Когда-нибудь.

И он точно старается не думать, что в письме куда больше о Самсоне, чем он хотел бы.

3
НЕСПРАШИВАЙТЕ-2

Орлей. Феликс. НПС.

читать

Франциска смеется, и Феликс залипает на ее смех, умирает вместе с ним, возрождается вместе с ним. Он не знает, что ей отвечать, но это только веселит ее сильнее.

— Мы ведь не зря пришли, — подначивает его Франциска, а в глазах — искры, как будто бы это не глаза, а горн. Франциска напоминает Феликсу множество вещей, от виспа до вулкана, как будто она одна вмещает в себя весь мир.

— Я не понимаю, почему мы не могли так же посидеть у меня, — бурчит Феликс, опуская взгляд на пиво перед собой. Ему нравится здесь, ему нравится Франциска с раскрасневшимися щеками и нравом совсем не орлейским, ему нравится все, что так отличается от того, к чему он привык. Он постоянно забывает, что не все, кто живет в Орлее, не орлейцы, а откуда Франциска — он сейчас не вспомнит, слишком маленький городок из Вольной Марки.

— Поцелуй меня, — улыбается Франциска широко, — давай, пай-мальчик, при всех.

Он бы ее не поцеловал и наедине, не то что здесь и сейчас, и Феликс теряется, что ему делать. Почему она спрашивает?

Растерянность на лице отражается слишком ярко, судя по тому что Франциска заразительно смеется и пьет из кружки.

— Хорошо, — говорит она и подмигивает ему. — Тогда подерись за меня. Или лучше я подерусь за тебя, так интереснее.

Франциска смеется и откидывает голову назад, а Феликс осторожно глотает пиво и думает, что до встречи с ней ему жилось как-то спокойнее.

— Зачем тебе драться? — спрашивает Феликс со вздохом. — Я и так сижу здесь. И ты сидишь со мной.

Франциска мотает головой и опускает кулак на стол со звуком, на который оборачиваются за соседними столиками.

— Еще скажи, что дерутся только из-за чего-то, — говорит Франциска, — а не чтобы кровь кипела в жилах.

— Ну, — говорит Феликс и снова замолкает. — Да, — говорит Феликс и смотрит на Франциску, ожидая, что та засмеется.

Франциска смеется и подмигивает ему снова, оглядываясь на зал.

Феликс зачем-то спешно вспоминает правила оказания первой помощи.