Aavelaulajatar, добро пожаловать хрен тебя узнаешь с ником

@темы: Пчёлки, Star Trek

---

09.05.2014 в 12:43

Пишет  Тэдиан:

***
Очень славная подборочка, плюс на скриншоте, который я вынес в верх поста, оказалась пара фактов о производстве, о которых я раньше не думал.

08.04.2014 в 07:18

Пишет  Мистер Харкер:

феминизм, созданный женщинами, хлеб созданный женщинами
Вам встречалась эта популярная шняга про женщину, которая села в автомобиль, созданный мужчинами, созданный из металла собранного мужчинами?
На это есть замечательные ответы:

еще немного

Няша Няшевна Няшева проснулась в собственной квартире, не зная и не желая знать, что право владения имуществом отвоевали для нее феминистки, в выходной, не зная и не желая знать, что без феминисток она бы работала без выходных, поглядела на спящего малыша, не зная и не желая знать, что родительские права у нее тоже от феминисток и в странах, где не было женского движения, женщины не имеют прав на собственных детей, примерила свои новые туфельки, не зная и не желая знать, что без феминисток ее зарплаты едва хватало бы на еду и получал бы эту зарплату вместо нее ее муж, разбудила своего любимого, не зная и не желая знать, что если бы не феминистки, она жила бы не с ним, а с мерзким стариком, который купил ее у отца за стадо баранов, он проснулся, и они занялись любовью, не зная и не желая знать, что, если бы они вот так вот, не заключая юридически брака, жили вместе лет сто назад, до женского движения, то от женщины как минимум все шарахались бы, как от чумной, а как максимум родственники убили бы ее ради "чести", ибо в патриархальном обществе женщина не имеет права на собственное тело. А потом Няша Няшевна включила компьютер и давай поливать феминисток грязью". Эпик фейл.
(с) Любовь Калугина

и еще скриншот

если еще не встречалось, то в первом скрине полная цитата этого творчества

и еще от

 Kasem

Мистер Харкер, я видела такие:

текст

"Александр Никонов встал утром, съел легкий завтрак, приготовленный женой, и сунул посуду в посудомоечную машину, изобретенную Джозефиной Кокрейн [которая, согласно "концу феминизма", была мужчиной], подключился к вай-фаю, основанному на принципе Хеди Ламарр, открыл программу, работающую благодаря программированию, изобретённому Адой Лавлейс и написанную женщинами, вскрыл консервы, изобретённые Надеждой Кожиной, заел их шоколадным печеньем, придуманным Рут Уэйкфилд, запил все это кофе, очищенным по методу Мерлитты Бенц, и напечатал: "женщины - слабоумный пол".

Это я не так давно рассказывал про феминизм на социологии. Доклад. Оооо эти скептические взгляды девушек, когда говоришь, что если бы не феминизм - они бы в институте вообще не сидели и экономикой не занимались.

@темы: Мысли вслух

---

Тэдиан, добро пожаловать!

@темы: Пчёлки, Star Trek

---

LRaien, добро пожаловать)))

@темы: Star Trek

---

Deep Space 9

Или мы неправильно курим этот фандом, дубль второй и явно не последний.

Я, видите ли, начал смотреть ДС9. Всего первые три серии первого сезона, да. Но там же. Там же. Я подробно про серии и про персов ВСЕХ ОХУЕННЫХ ОБОЖЕ ДАЙТЕ ДВА скажу чуть попозже, а сейчас остановлюсь на Гараке и Башире. Потому что я, видите ли, допрыгался вокруг Гарак/Башир с воплями настолько, что Тёнка не выдержала и сегодня мы посмотрели ЭТИ САМЫЕ ТРИ СЕРИИ ВМЕСТЕ. Да. Да.

Но кто же знал, что простого облизывания щеночка Башира с его провалами в этике будет недостаточно. И восторженных глаз щенячьих будет недостаточно. Вообще ничего не будет достаточно, когда ты открываешь мемори альфа и мемори бета, а на тебя смотрит:

Julian was born with serious learning disabilities, and at age six, he still had trouble telling the difference between a dog and a cat.

А потом на тебя смотрит:

Julian's parents Richard and Amsha Bashir felt that it would be in his best interests to have genetic resequencing done to both Julian's mental and motor skills at a medical facility on Adigeon Prime.

То есть понимаете, да. Проблемы с социалкой ДО СИХ ПОР, а в детстве - когнитивные и моторные еще к тому же.
[22:09:20] Тёнка: ты же понимаешь что это определение аутизма.

Да, поправленного, да, если бы родители не обратились в клинику, то все было бы ГОРАЗДО ХУЖЕ. Но. Но. Проблема-то походу есть до сих пор в полный рост, ну то есть не в такой полный, как могла бы быть, но все равно. Здравствуй, персонаж-аутист. Здравствуй пейринг с персонажем-аутистом. Канонный, сука, пейринг с персонажем-аутистом.

Список хэдканонов, которые уже родились и практически укрепились. Спасибо Тенке, как поставщику.

[22:28:58] Тёнка: башир с которым случаются приступы мутизма когда он взволнован

[22:29:21] Тёнка: башир который начинает отвечать эхолалиями когда теряет нить беседы

[22:29:42] Тёнка: башир который ходит по магазинчику гарака и смеется от восторга, щупая разные виды тканей

[22:31:39] Тёнка: башир, которого совершенно не волнует вой тревожной сирены, грохот взрывов или режущий глаза свет в операционной, но которого доводят до сенсорной перегрузки помехи на линии в коммуникаторе

[22:33:24] Тёнка: башир который выставляет по размеру колбочки с химикатами и жмурится от удовольствия когда заканчивает ряд

[22:34:23] Тёнка: башир который носит под формой отдельные рубашку и брюки, потому что ее текстура сводит его с ума

[22:35:18] Тёнка: башир который отключает универсальный переводчик потому что ему приятно слушать переливы инопланетной речи

[22:37:49] Тёнка: башир который кладет ладонь на щеку гарака чтобы его поцеловать но отвлекается на то как чувствуются под пальцами ребристые выступы и зависает на несколько минут, обводя их всеми десятью по очереди

[22:43:00] Тёнка: гарак приглашает башира на свидание и у того немедленно случается приступ мутизма и как назло под рукой нет планшета и башир начинает скулить от фрустрации под гарак не берет его за плечи и не напоминает: кивнуть головой - да, покачать - нет.
[22:43:34] Тёнка: башир начинает кивать и не может остановиться, потому что его завораживает ощущение в вестибулярном аппарате
[22:43:45] Тёнка: пока гарак не обнимает его так, чтобы голова уперлась в плечо.

[22:49:26] Тёнка: баширу трудно читать, но голос компьютера чем-то царапает его нервную систему, и гарак, узнав об этом, тайком кооперируется с о'брайаном и переозвучивает для него так много пунктов меню, как только может

[22:53:55] Тёнка: о'брайан настраивает освещение в медотсеке так, чтобы оно подстраивалось под состояние башира; если башир не может управиться ни словами, ни жестами, оно просто плавно меняется, пока он не перестанет мычать

[22:55:31] Тёнка: звук, с которым открываются и закрываются двери на станциях, очень нравится баширу, и в свободное время он может часами входить и выходить обратно, слушая его
[22:55:50] Тёнка: когда они с гараком идут куда-то вместе, тот выбирает маршрут так, чтобы на пути было как можно больше дверей

[22:59:39] Тёнка: гарак учит башира читать лица и язык тела, интонации и второй смысл в словах, потому что кто, как ни бывший шпион, знает все эти хитрости - а башир очень благодарный слушатель
[23:00:44] Тёнка: когда башир говорит "тогда ты смотришь на меня, как влюбленный", гарак чуть не давится вдохом - но башир просто делится наблюдением

[23:03:37] Тёнка: кира сломала бы за такое нос кому угодно, но она знает, что башир смотрит на ее грудь не потому, что ему нравится эта грудь, а потому что устал смотреть на лицо

[23:12:05] Тёнка: сиско безошибочно определяет, когда с баширом случается приступ эхолалий, а когда тот дурачится, повторяя его приказы; даже гарак не всегда может почувствовать разницу, но сиско просто улыбается и напоминает, что у него есть сын-подросток

@темы: Star Trek, Мысли вслух

---

И еще один показательный штрих: в 1804 году Сальери написал Реквием - без заказа, для самого себя (впоследствии эта музыка действительно исполнялась на его похоронах). На партитуре он начертал: “Маленький Реквием, сочиненный мною, ничтожнейшим из созданий, Ант. Сальери”.

сочиненный мною, ничтожнейшим из созданий, Ант. Сальери.

ничтожнейшим из созданий, Ант. Сальери.

ничтожнейшим из созданий.

*сел и заплакал*

Как Сальери может быть еще более охуенным. Как избавиться от желания укутать его в вату, завернуть пледиком и дать в руки кружку какао?

@темы: Французская опера про немецких пидорасов, Мысли вслух

---

*пошел слушать остальное*

10.05.2014 в 11:13

Пишет  Дегре:

08.04.2014 в 15:37

Пишет  Irit:

Немецкие эльфы
Я как сторонница рамштайна всегда считала, что на немецком должны говорить орки, а вот на тебе (с)~Zeth~



Мальчик с арфой и девочка с волынкой попали мне куда-то в гендерное. ) А мальчик типом лица - еще и в каррентную симпатию к Боуэру.

@темы: Ссылки

---

randomly, ГАГАГА
прастите.
*тыкает рандома пальчиком и ржет*

@темы: Пчёлки

---

Steblynka, здравствуйте. )) Рад увидеть у себя, привел Доктор?

@темы: Доктор Кто, Пчёлки

---

07.05.2014 в 02:03

Пишет  Тёнка:

Это. Очень. Важный. Пост.


Прослушать или скачать Вельвет Бей в барабаны бесплатно на Простоплеер

[4:10:20] Тэн: посмотреть французскую оперу про немецких пидарасов
[4:10:31] Тэн: чтобы в итоге найти под них ПЛЕЙЛИСТЫ НА РУССКОМ ОНЛИ

@темы: Французская опера про немецких пидорасов

---

Все всё поняли у нас тут свой фандом.

06.05.2014 в 22:56

Пишет  Тёнка:

Фэндом: дно. Mozart L'Opera Rock
Пейринг: Сальери-центрик плюс всевозможная массовка (если очень постараться, можно найти Сальери/Моцарт)
Жанр: ангст
Рейтинг: PG-13
Размер: ~1000 слов
Предупреждения: селфхарм, суицид, кровяка, депрессия, википедия, автор не умеет ангст.
Посвящение: Тэнчик, ты мне за это должен нет не должен я это чисто из любви к тебе но покомфортить было бы круто

Первый раз это происходит случайно. Ему тринадцать, он в хорошеньком новом камзоле с чёрными кружевными отворотами, и он очень старается быть невозмутимым, но когда дядя предлагает ещё один тост в память почившего Сальери-старшего, рука вздрагивает, и он выпускает бокал с шампанским. На звон оборачиваются все гости, и он пунцовеет и падает на колени, глупо пытаясь собрать осколки, и к тому моменту, как подоспевшие слуги заставляют его подняться, он успевает раскровить себе ладонь.

— Нужно быть аккуратнее, — корит его Франческо, бинтуя ему руку в маленькой гостевой спальне. Франческо совсем большой и строгий, ему не нужны опекуны, он уезжает один завтра утром, а Антонио придется провести еще неделю в их старом доме, прежде чем его заберут друзья отца.

Позже он не помнит утешающих прикосновений ладони брата к волосам — только тупую ноющую боль в руке, которая помогала уцепиться за этот мир и не дать себе соскользнуть в чёрные пучины истерики.

Ему нет причин повторять это ещё долгие годы.

— Экий вы неосторожный, — говорит ему Розенберг. Антонио не слушает его, рассеянно пряча под рукав пропитанный красным платок; он почти не помнит, как делал повязку, только то, как жадно пульсировало алым в голове с самой премьеры Женитьбы Фигаро, пока он не приехал домой и не заперся в кабинете, не успев даже поцеловать жену. Он пытался записать те мелодии, что всколыхнулись в голове ответом на оперу Моцарта, но всё выходило не то, один испорченный лист за другим отправлялся в камин, перо ломалось снова и снова, и он зло очинял его раз за разом, пока лезвие не сорвалось и не прочертило влажную полосу по коже. После этого гул в голове странным образом затих, и он привычно навёл на столе порядок, прежде чем пойти в постель.

Розенберга уже не волнует его рука, он снова строит фантастические теории, планы по свержению Моцарта — Сальери кивает с отстранённой улыбкой, вслушиваясь в то, как стучит в порезанном запястье кровь.

Каждый маленький трупик он встречает ещё одной полосой на руке. Смерть слишком жестока, чтобы забрать его детей младенцами, он успевает полюбить и привязаться, и ещё — стать умнее, поэтому новые порезы он оставляет выше локтя. Никто ничего не замечает, даже Терезия, которую он обнимает, шепча слова утешения ей в макушку; она крепко сжимает его плечи. сотрясаясь в рыданиях, и у Антонио темнеет в глазах от боли.

Это хорошо.

Сообщение о смерти Моцарта Антонио встречает спокойно — слишком спокойно, на вкус придворных сплетников; за спиной начинают шептаться, герр Сальери, мол, совсем не взволнован уходом гения, герр Сальери жесток и жёсток, каков лицемер, а ведь был в восхищении от его работ! Антонио игнорирует их, удерживая спину прямой, а голову — поднятой высоко; плечи его в рубцах по самую шею, бинты не спасают, рубашки вечно в пятнах, раздеваться перед женой он перестал годы назад, а семейный доктор достаточно умён, чтобы не задавать вопросов. В конце концов, кровопускания полезны в лечении болезней тела, кто сказал, что они не помогут при расстройствах душевных?

Герр Бетховен тоже умён и прозорлив, и после ухода Терезии его уроки вокального письма становятся ежедневными; Антонио пытается шутить, твердит, вы, Людвиг, не так безнадёжны, как хотите казаться, право слово, не стоит — но Бетховен со свойственной ему прямолинейностью хватает Антонио за руку и задирает рукав. Напрасно, руки Сальери не трогал давно, новые ранки (короче — он экономит место) теперь расходятся сеткой над левым коленом, но намёк он понимает и покорно опускает голову. Будьте благодарны, что я не отправляю вас в лечебницу, говорит Бетховен; он глух, как дерево, так что голос раскатистым грохотом доходит, кажется, до каждого тёмного уголка дома. У Сальери нет сил вспомнить, что его могут услышать слуги, он просто позволяет увести себя за руку в спальню и уложить в постель, как ребёнка.

Годы идут размеренно и неспешно, хотя Сальери был бы рад их подогнать — но Бетховен, злодей, коварно оставил в его доме свои следы, и каждый раз, как рука задерживается на ноже для писем дольше обычного, он бросает взгляд на висящий на стене знак и уговаривает себя подождать ещё немного. С его удачей Бетховен всё равно умрёт раньше него; тогда будет не стыдно сделать последний шаг.

Но подталкивает его, как ни странно, совсем другой человек. Юный Лист, вертлявый и бойкий, как все десятилетние мальчишки, снова наполняет его дом запахом весны и солнца; два года Сальери удаётся держать голову поднятой и встречать ученика улыбкой каждое утро, он снова вспоминает молодость, сына, учеников, полузабытую солнечную улыбку герра Моцарта. Он даже пишет десяток песенок «для узкого круга», они ужасны, он знает, но Шуберт непременно играет их каждый раз, как оказывается в гостях — слишком часто, по мнению Сальери, ему смутно кажется, что дорогие ученики решили установить за своим немощным учителем ежедневный надзор, но он не уточняет, пытаясь сохранить остатки гордости. А потом случается то же, что и всегда — нет, хвала Всевышнему, маленький Лист жив и в добром здравии, но его манят новые горизонты, и он отправляется покорять Европу, и знак на стене уже не может удержать Антонио от того, чтобы взять в руки бритву и последний раз глянуть сквозь зеркало себе в глаза.

Ему не нужно писать себе реквием, он начал его ещё в девяносто первом и передал Бетховену на хранение в восемьсот четвёртом.

Конечно, его находят слуги, и кто-то кричит, и приводят врача, и пытаются спасти, и он умирает вместо пары минут целых два года, но это уже не важно, то, что запирают в стенах лечебницы для душевнобольных — это уже не он. Дух его покидает тело, кажется, за мгновение до того, как бритва оставляет на горле последний алый росчерк.

Он никогда так не был рад своей неправоте — Бетховен переживает своего учителя, упрямый мальчишка.

— С ним тут станет веселее, — соглашается Моцарт, когда он делится с ним этой мыслью. Потом берёт его за руку, тащит за собой: — Скорее, давайте я вам тут всё покажу.

— Вы присмотрели за моим сыном? — подозрительно уточняет Сальери, и Моцарт кивает со смехом, мол, а как же, так же, как вы за моим, спасибо, кстати, хотя, будем честными, музыкант из него никакой, но вы сделали всё, что смогли.

— Идёмте, — торопит он. — У Терезии много чего накопилось в ваш адрес; вы ответите мне за каждый раз, когда я терпел предназначавшиеся вам головомойки, — он улыбается, и это совсем не похоже на угрозу.

Сальери улыбается ему в ответ, заново вспоминая, как растягивать в улыбке губы. Под тёплыми пальцами Моцарта тает узкая шершавая полоска на ладони; без неё почти неуютно, но Антонио думает, что сможет к этому привыкнуть.

Сижу и тупо реву.

@темы: Французская опера про немецких пидорасов, Ссылки, Фанфики

---

Вы называете мне персонажа из фандома, который я знаю и могу что-то сообразить, реально или потенциально, а я выбираю «своего» персонажа по этому фандому и пишу по ним скетч/однострочник/драббл на ту тему, номер которой вы мне обозначите. Дважды одну тему брать нельзя, пока предыдущая заявка по ней еще не выполнена.

1) Кошмар: Я напишу о своем персонаже, который видит вашего в кошмаре, или наоборот.
2) Поцелуй: Я напишу, как наши персонажи целуются, это может быть невинно или страстно.
От Масты: Моцарт. Я честно бил себя по рукам, поэтому в драббле не Розенберг.

Моцарт/Сальери, 578 слов, все кто знает мое отношение к Сальери - могут предположить, что там

По мнению Сальери, Моцарт выпил слишком много. По мнению Моцарта, Моцарт выпил еще недостаточно. Поэтому за бокал он уцепился с тем упрямством, с которым когда-то уцепился за постановку «Фигаро», а потом еще за кучу вещей, за которые Моцарт вообще мог уцепиться. А он мог за что угодно.

Например вот, за Сальери. В Сальери он тоже вцепился дай боже, ухватив его за камзол, и это можно было бы посчитать неприличным, если бы они снова не уединились на балконе, как будто это стало доброй их привычкой. Впрочем, возможно, и стало. В прохладе ночной Вены, окутывающей их, оставшихся наедине после чехарды бала, или приема, или чего угодно еще, они рано или поздно оказывались вдвоем в тишине и прохладе, и желанием Сальери было лишь то, чтобы это хоть как-то остужало их головы, а не заставляло кровь бежать по телу быстрее, как это обычно получалось.

— Моцарт, милый мой, мне кажется, вам уже хватит, — произносит Сальери настойчиво, а Моцарт только ухмыляется и сильнее ухватывается: за него и за бокал, грозя выплеснуть все прямо на одежды. — Моцарт, вы пьяны. Моцарт.

Бокал движется из стороны в сторону, и шампанское плещется внутри, напоминая бурю на море или бурю в его душе, и Сальери кажется это вполне подходящим определением всему, что происходит вокруг, как будто он романтик, хотя он никогда им не был и никогда им не будет, но пузырьки шампанского бьют и в его голове.

— Я вполне могу позволить себе пару-тройку лишних бокалов, дорогой мой! — жидкость в бокале достигает опасной границы, девятым валом обрушиваясь за пределы стекла, и попадает прямиком на Сальери, прямиком на его лицо, потому что именно он слишком резко двинул рукой, расплескивая пузырики, не только у себя в голове, но и в действительности, а Моцарт, кажется, только этого и ждет, и непонятно, что творится у него в голове, и нужен ли ему был этот бокал, и это шампанское, или он все запланировал, и это результат этого, или он, Сальери, просто слишком много думает, и...

И, наверное, он думать сейчас не должен, потому что думать, когда Моцарт подается к нему, ухватывая только сильнее за камзол, притягивая к себе и касаясь языком его подбородка, на который выплеснулось шампанское... Сальери кажется, что действительности не существует. Сальери кажется, что он давным-давно у себя дома, лежит в постели рядом с женой, и ему это все снится, как снилось много раз, пусть и не в таких подробностях, или, может, в таких, просто он их не запоминал, старался не запоминать изо всех сил...

Сальери кажется все, что угодно, только Моцарт проходится языком по его подбородку, собирая капли и облизываясь, а потом проходится языком по его губам, пьяно улыбаясь и подглядывая на него, как будто ожидая какой-то реакции, и Сальери хочет что-то сказать, и это все что Моцарту нужно: ему больше не нужен никакой бокал, бокал валится из рук обоих, падает со звоном на каменный пол, а Моцарт обхватывает его лицо, улыбаясь и бормоча что-то о том, чтобы герр Сальери улыбнулся своей ангельской улыбкой, от которой у него светятся глаза, и целует его, целует глубоко, смачно, целует так, как, наверное, не позволяет себе целовать ни одну девушку, но герр Сальери — не девушка, хоть у него и подгибаются ноги и перестает хватать дыхания от одной мысли о чужих губах и чужом языке, Сальери, если честно, хватает одной мысли, теоретической, что Моцарт его целует, хватило бы, только его никто не спрашивает. Его целуют, со всей страстью, с которой Моцарт отдается всем своим занятиям. Так, как будто это необходимо. Так, как будто его не отпустят, пока Сальери не сдастся и не ответит.

И Сальери сдается.

3) Травма: Я напишу, как ваш или мой персонаж переживает какую-либо травму.
4) Убийство: Я напишу, как мой персонаж убивает вашего, или наоборот.
5) Дом: Я напишу, как наши персонажи живут вместе.
6) Праздник: Я напишу, как наши персонажи вместе встречают праздник.
7) Розыгрыш: Я напишу, как наши персонажи разыгрывают друг друга.
От Алафиэль: Мастер. Игра "вспомни как писать персонажа спустя n времени не в фандоме".

Мастер, Доктор, детство и не детство, 449 слов. Я не особо оригинален.

Самый первый розыгрыш Мастер получил, когда, собственно, Мастером еще и не был. Тогда он называл себя Кощеем, а Доктор только мечтал о том, что, возможно, когда-нибудь, возьмет себе такое имя. Розыгрыш был совершенно дурацким и смешным только для Доктора, потому что Кощей потом плакался в одежды домоправительницы: дамы строгой и серьезной, но которая, как он знал, очень его любила. Спустя годы Мастер не мог даже вспомнить, что это было: какое-то дурацкое невыполненное обещание или какое-то действие, или что-то еще, не менее дурацкое. Мастер помнил, как жгли слезы его щеки.

В Академии ситуация не сильно улучшилась: они были уже учеными, но все еще детьми, причем детьми с дурными характерами, что означало...

Однажды Доктор (еще Тета, о, как он ненавидел это прозвище) научился собирать штуку, позволяющую сделать пространственно-временной карман, просто чтобы поставить его перед дверью в спальню Кощея. В тот день Кощей на занятия так и не попал, пропустил важную работу, а Доктор ржал, как идиот, под его дверью весь вечер и просил его пустить и дать извиниться. Разговаривать с ним Кощей начал только через десяток дней.

Потом они стали старше, и все стало немного проще: Кощей воспринимать проще подобные вещи не начал, зато научился это скрывать, пряча обиду за улыбкой и легким выговором другу. Он даже научился смеяться вместе с ним. Научился отвечать своими розыгрышами, которые, впрочем, все равно были в разы безобиднее, потому что у Кощея просто не поднималась рука. Да и удовольствия он особого не получал. А вот Тета, чувствуя отпор, с того момента стал более изворотливым, и сцеплять зубы, получая свои тычки, Кощею стало гораздо труднее.

В тот момент, когда их дороги разошлись, Мастер даже вздохнул спокойно. У него был хотя бы один повод это сделать и пропустить, как сердце тоскливо сжимается от поступка Доктора. Уже Доктора, уже Таймлорда, уже совершенно взрослого существа, которое совершенно точно не будет своим исчезновением просто шутить.

«Дружище, ну ты же не подумал, что я правда так сделаю?»

«Дружище, я не настолько плох, как ты думаешь».

«Дружище...»

Мастер, получив тот последний «розыгрыш», который никаким розыгрышем не был (впрочем, как и все остальные, до этого), разнес свой лабораторию. Впрочем, это, пожалуй, было слишком сильным словом. Он просто чуть больше плеснул того, что не следовало плескать вообще, и чуть сильнее завернул кран там, где его не стоило заворачивать, пока был занят своими размышлениями о Докторе.

Доктор умел его донимать даже когда не присутствовал лично. Доктор вообще много чего умел.

А Мастер учился у него.

— Умираю у тебя на руках... Доволен?

Конечно же, это был розыгрыш. Разумеется, это не было правдой. И Мастер был совершенно доволен, отыгрывая этим у Доктора разом за все годы, когда он сжимал челюсть, стараясь ему не врезать, и за все слезы, которые он пролил ребенком. Его последний розыгрыш. Самый лучший.

8) Шрамы: Я напишу, как мой персонаж трогает шрамы вашего, или наоборот.
9) Рисование: Я напишу, как ваш персонаж рисует моего, или наоборот.
10) Тепло: Я напишу, как согреваются наши персонажи.
От Ухуры: Алоизия. Мой мозг сказал ОЙ-ЕЙ. Я ее очень плохо вижу, поэтому мои извинения, да

Моцарт/Алоизия, романс, вероятнее всего джен. 353 слова.

В комнате холодно и свеча, стоящая на рояле, скорее намекает о том, что бывает, тепло, чем действительно его дает. Камин давно погас, слуги разошлись, и разжечь камин по-новой нечем. А они репетировали вместе слишком долго, чтобы уже ложиться. Проще дождаться рассвета.

Моцарт думает о том, что он хочет встречать с Алоизией (прекрасной, невероятной, замечательной Алоизией!) все рассветы, которые когда-либо будут на земле, и ему не хочется думать, что когда-нибудь его или Алоизии не станет. Нет, они будут жить вечно. Они будут любить друг друга, вместе работать и вместе пройдут рука об руку через все преграды, и он обязательно напишет для нее достойную ее оперу, в которой она станет дивой, примадонной, в которой она будет блистать, а он будет дирижировать оркестром, ставить оперу раз за разом, показывать, насколько она бесподобна, чтобы весь зал, вся Вена, весь мир в нее влюбился.

Моцарт представляет, как она в прекрасном платье выходит на сцену и поет своим ангельским голосом. Представляет это в красках, а потом крутится на месте и подпрыгивает, понимая, что его руки закоченели. А значит, наверняка, и ручки Алоизии тоже. Он растирает руки о ткань штанов, пока Алоизия стоит к нему спиной и смотрит в темноту двора, и приобнимает ее, дуя на тонкую прекрасную шейку.

Она вздрагивает.

— Вольфганг...

— Позвольте пригласить на танец, — улыбается Моцарт, кладя свою ладонь на руку Алоизии, и действительно чувствует, как холодны ее пальцы.

— Но у нас нет музыки, не глупите.

— Как же это, нет музыки? — деланно удивляется Моцарт и искренне пытается быть серьезным и убрать из глаз смешинки, а еще заставить себя не подпрыгнуть от восторга пришедшей в голову мысли. — Разве Вы не слышите, моя дорогая Алоизия, как поет мое сердце?

Алоизия улыбается, когда он подносит ее ладонь к своим губам, согревая дыханием, и милостливо кивает.

Они кружат в темной комнате, в свете свечи, пока их тени причудливо рассыпаются и кружат по стенам, и сердце Моцарта действительно поет, когда он касается своей музы, своей Алоизии, своей вечной любви, и рассвет они застают где-то на середине комнаты, пока Моцарт подносит ее ладонь к своим губам в очередной раз, а Алоизия — улыбается, таинственно и привычно, прикрывая глаза. Это первый рассвет, который они встречают вместе.

11) Утешение: Я напишу, как мой персонаж комфортит вашего, или наоборот.
12) Выпивка: Я напишу, как наши персонажи вместе пьют.
От Гоблина: Скотти. Ну вы типа не поняли, да, что из этого следует

Скотти/Маккой, типаджен, типанепейринг, кого я обманываю, все Скоунсы автоматически посвящаются De Forr Est, 491 слово.

Виски плюхается в стакан как будто бы даже с укоризненным шлепком, и Маккой готов произнести это даже вслух: и как виски плюхается, и что плюхается со шлепком, и он даже готов признать, что виски на самом деле так никогда не сможет сделать, просто потому что не сможет никогда, но мысли заплетаются, а он смотрит на ладонь Скотти и хочет провести по ней пальцами. Ладонь жесткая и в мозолях от работы, Маккой это хорошо помнит, и от этого кончики пальцев покалывают, а мозг снова посылает ему напоминание, что он просто слишком пьян (ха! слишком!), поэтому не может уследить за своими желаниями.

А может, думает Маккой, все-таки касаясь руки Скотти, и слишком, но какая к чертовой матери разница, если ладонь теплая и если Скотти ее не выдергивает, только с интересом на Маккоя поглядывая и ожидая, что будет дальше.

Что будет дальше, Маккой не знает. Он еще просто-напросто не успел придумать. Но их пляски друг вокруг друга затянулись уже на такой чертов долгий срок, что Маккой даже не помнит, а, собственно, когда что-то пошло не так. Хотя, по большому счету, все пошло не так чертову кучу времени назад, Маккой бы сказал, что точкой отсчета были бумаги на развод, которые ему принес адвокат Пэм, или, скорее, их первая ссора с битьем дедовской посуды, а бумаги на развод — уже точкой невозврата.

А потом все просто покатилось.

И прикатилось...

— Лен?

— Да?

...сюда.

У Скотти смешинки в глазах, а еще ему совершенно не идет эта непонятного цвета рубаха, которую он, кажется, надевает вне смены просто назло Маккою, потому что тот как-то об этом заявил вслух, и теперь это традиция: закатывать глаза, видя ее, и улыбаться, разглядывая, как Скотти раздувается от гордости, видя улыбку.

Еще у Скотти морщинки у глаз, которых тоже хочется коснуться, но вот тут Маккой сдерживает себя куда как лучше, так что Скотти, наверное, об этом даже не догадывается. Но эти морщинки-лучинки расходятся как-то неправильно, не так, как у остальных людей, и это постоянно притягивает внимание Маккоя, особенно когда виски плещется в стакане.

И волосы у Скотти тонкие и мягкие, он смог однажды дотронуться, когда Скотти рядом с ним заснул, только с того времени прошла уже чертова уйма времени, а повторить свой подвиг Маккой так и не смог.

— Лен? — снова повторяет Скотти, уже настойчивее, и Маккой, вспоминая, отпускает его руку и усмехается, взамен поднимая свой стакан. — Ты же этим не отделаешься, Лен, ну, — говорит Скотти, только Маккой это знает и так.

Не отделается. Любые пляски когда-нибудь прекращаются, и тогда нужно будет себе признаться в том, от чего они оба пока что вполне удачно бегут. Или, может, бежит только он. Он-то точно.

— Опять будешь учить своим народным шотландским? — вопрошает Маккой, фыркая.

— Ходи счастливый, пока килт не нацепил.

— А что, я бы посмотрел на твои ножки.

— Аккуратнее, парень, аккуратнее...

Виски течет по горлу, и Маккой повторяет эту фразу себе и сам. Аккуратнее. Пляски пока что не кончились, и он еще не готов себе признаться в том, в чем все равно в итоге признаться придется. Поэтому, пока что — аккуратнее.

13) Игра: Я напишу, как наши персонажи вместе во что-то играют.
14) Любовь: Я напишу, как у наших персонажей начинается роман.
15) Смерть: Я напишу, как мой персонаж оплакивает вашего, или наоборот.
16) Ненависть: Я напишу, как наши персонажи ненавидят друг друга.
17) Соблазнение: Я напишу о том, как мой персонаж пытается соблазнить вашего, или наоборот.
18) Старость: Я напишу, как наши персонажи вместе стареют.
19) Песня: Я напишу, как наши персонажи вместе поют или играют на музыкальных инструментах.
От Тенки: Сальери. И она будет гореть в аду вместе со мной.

Моцарт, Сальери, 724 слова ни о чем

Гитара в руках Сальери на взгляд Моцарта выглядит инородно. Он сидит на ступенях собственного дома, расслабленный, в домашних одеждах, и Моцарту кажется, что это даже не Сальери, Сальери бы не смог так сидеть, безмятежно перебирать струны и смотреть в никуда.

Сальери не такой. Сальери всегда собран, Сальери всегда серьезен, Сальери всегда одет с иголочки. Он не может выглядеть... выглядеть так.

Моцарт смотрит на Сальери и думает, что это какой-то мираж и на самом деле так быть не может. Что-то в голове противится мысли, что Сальери, его добрый враг, его противник, который строит против него козни, может вот так вот сидеть, греться на теплом солнышке, перебирать струны и источать какую-то уверенность и спокойствие, такие домашние, что Вольфгангу на какое-то мгновение показалось, что он вернулся домой, к отцу.

— Па-а-ап, — словно вторя его мыслям, вылетает на крыльцо босоногий пацан, повиснув у Сальери на шее, — па-ап, Розалинда снова хочет нарядить меня в платье!..

Сальери отрывает пальцы от струн, поднимая руку и кладя мальчику на темноволосую голову.

— Скажи Розалинде, что она не права, и что ее мама ждет от нее того стихотворения, что она обещала неделю назад, — произносит Сальери, чуть улыбаясь и словно расцветая от прикосновений сына. — Алоиз, что я говорил тебе о том, чтобы так бегать?

— Но тепло, па-а-ап... И я прямиком от Розалинды!

— Марш в дом, молодой человек, иначе ваша мать будет меня ругать.

Пацан все равно продолжает висеть на шее у отца, покачиваясь туда-сюда, и Сальери поднимает наконец голову, чтобы увидеть в воротах Моцарта. Его рука замирает на мгновение, а взгляд темнеет, и он шепчет что-то сыну, отчего тот наконец послушно отлепляется и исчезает в доме, бросив на Моцарта взгляд и сумбурно ему поклонившись в лучших традициях самого Моцарта.

— Моцарт, — произносит Сальери тихо и глубоко, отчего, кажется, замирают листья на деревьям и облака в небе, обращаясь в слух. Он поднимается, откладывая гитару и с каждой секундой все больше напоминая самого себя, но Моцарт лишь машет руками, все-таки начиная подходить.

— Сидите, герр Сальери, сидите, я заглянул лишь узнать у вас насчет судьбы моей симфонии, которую послал вам пару дней назад, я бы хотел узнать, когда я смогу продолжить свои академии, вы ведь понима...

Он подходит быстрым шагом, не давая своей болтовней даже вставить Сальери малейшее слово, и тот позволяет, лишь прожигая его взглядом и вернувшись на крыльцо, снова устраивая гитару на коленях. Прикнув к этому зрелищу, Моцарт уже не думает, что это столь неестественно, как ему показалось в первый момент.

— ...Но тут я услышал вашу игру, и, право слово, влюбился, герр Сальери, я не думал, что в вас скрываются такие таланты! Не могли бы вы сыграть для бедного композитора, который уже не знает, откуда его черпать! Ох, вы ведь слышали о том, как недавно...

Сальери переводит с него взгляд на гитару и снова начинает тихонько перебирать струны, а Моцарт плюхается рядом на крыльцо, как будто это самая обычная для них вещь в мире, и продолжает что-то нести, не особо задумываясь о словах, лишь бы они ложились на музыку и не перебивали стройные струнные аккорды. Он любуется пальцами Сальери и тем, как тот мягко касается струн, извлекая созвучия, и в голове у него действительно начинает играть музыка, чуть отличная от того, что играет Сальери, но схожая по звуку, с той ноткой грусти, которую тот вносит в любое исполнение. Моцарт подметил это давно, но до сих пор гадает, откуда она берется.

— ...И у вас чудесная семья, простите, мой милый, что наблюдал семейную сцену без разрешения, но вы чудесный отец и чудесный муж, ей бы позавидовала любая женщина, я думаю, она счастлива, что вы у нее есть...

Пальцы срываются со струн, и раздается гулкий разлад, все еще в такт словам.

— Я сказал что-то не то? — не поняв ничего интересуется Моцарт.

— Нет, герр Моцарт. Прошу меня простить, — роняет тот.

Мелодия начинается снова, еще более грустная, чем до этого, и Сальери, кажется, даже не старается, чтобы этого добиться, и это Моцарта завораживает. Он даже замолкает, больше ничего не говоря, и сидит так, пока Сальери не прекращает играть. Они какое-то время сидят в тишине, гулкой, после переливов музыки в воздухе, после чего Сальери поднимается и смотрит тяжелым взглядом прямо на Моцарта.

— Я могу вам выделить зал под ваши академии на следующей неделе, — говорит он. — Надеюсь, вас это устроит.

Восторженный смех «Разумеется!» и пару подпрыгиваний доносятся ему уже в спину, пока он поднимается по ступеням к входной двери. Моцарт лицо Сальери тоже больше не видит, но готов поклясться, что рот того скривился в улыбке.

20) Ребенок: Я напишу, как наши персонажи вместе растят ребенка.
21) Стихи: Я напишу, как мой персонаж читает вашему стихи, или наоборот.
22) Безумие: Я напишу о своем персонаже, как о пациенте психлечебницы, а о вашем, как о докторе, или наоборот.

Варнинги: я почти на все могу написать Скоунс, но кому это надо кроме меня и Сири, которая скрылась во мраке; если я какой-то фандом не курю/не смогу написать - я вам скажу. А так я давно не писал по заказу и не уверен, что люди помнят, как со мной это делается не уверен, что люди помнят, что я вообще умею писать

Точно мои фандомы: Моцарт, ТОС, АОС, Раффлс и Банни, Корнетто, Корнетто-РПФ, Хранилище 13, Шерлок, могу вспомнить Доктора, могу попробовать по Пратчетту Остальное договорное, тыкайте и да узнаете

@темы: Star Trek, Французская опера про немецких пидорасов, Мысли вслух, Творчество, Фанфики, Саймон Пегг

---

04.05.2014 в 22:19

Пишет  Тёнка:

Да чтоб вы знали, как я ненавижу Тэнчика


Прослушать или скачать Я хочу быть с тобой бесплатно на Простоплеер

Смею напомнить кусочек биографии Сальери: после смерти Моцарта он прожил еще достаточно долго, а после попытки суицида попал в психбольницу и много бредил о Моцарте и том, что он его не убивал.

@темы: Французская опера про немецких пидорасов

---

МЫ НЕПРАВИЛЬНО КУРИМ МОЦАРТА

02.05.2014 в 20:03

Пишет  Тёнка:

Я не могу Уже третий день в голове даже не ололо белый шум, там теперь пидорасы от музыки, давно и мирно почившие. Какая к чёрту опера, если Да Понте был близким другом Казановы, Бетховен оставил в доме Сальери табличку "ученик Бетховен был здесь", а Екатерина II "выпросила взаймы на подарки и подкупы 10 тысяч фунтов стерлингов у английского короля, обязавшись честным словом..." Когда я понимаю, что сам бог велел кроссоверить это с Отверженными, Казановой и ещё пачкой произведений по тому периоду истории, мне делается ХОРОШО дурно.
А Сальери любил сладкое и благотворительность
Кто-нибудь, посоветуйте, что почитать по истории восемнадцатого века

@темы: Французская опера про немецких пидорасов

---

Немного Доктора в этом дневнике

27.04.2014 в 23:28

Пишет  madness f.k.:

ПРЕКРАТИТЕ ДЕЛАТЬ ВСЁ, ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ, У МЕНЯ ТУТ ВИДЕО С ДАРВИЛЛОМ, КОТОРЫЙ ПОЁТ КАВЕР НА LET IT GO

Обзорам

[L]madness f.k.[/L] <a href="http://madness-kun.diary.ru/p197168774.htm">постит</a> видео с Артуром Дарвиллом, который поёт Let It Go - The Dr Who Version

@темы: Доктор Кто, Эра Эльфа

---

01.05.2014 в 21:21

Пишет  Тёнка:

current mood:
Нет, проще сказать"вся моя жизнь", вот.


А вот ЭТО - current mod:

©

@темы: Мысли вслух

---

Аймин. Котики. Ну все же все понимают, да? Порадуй температурного Тэн, запишись в команду!

Пост набора к нам. Текст поста говорит ВСЕ, особенно та часть, где будем смотреть вместе.

@темы: Мысли вслух

---

[17:24:59] tatianaakaten: мы всего лишь посмотрели РОК ОПЕРУ
[17:25:03] tatianaakaten: два часа жизни
[17:25:11] tatianaakaten: все могло закончиться этими двумя часами жизни
[17:25:29] tatianaakaten: но вместо этого любовный треугольник моцарт-сальери-бетховен
[17:25:36] tatianaakaten: и опера сальери в наушниках
[17:25:39] tatianaakaten: (facepalm)

По-моему это уже не моцарто-фандом. По-моему это уже фандом классической музыки. Но знаете. ПОХУЙ ПЛЯШЕМ ОНИ ТАКИЕ ПРЕКРАСНЫЕ СУКИНЫ СЫНЫ ВСЕ

@темы: Французская опера про немецких пидорасов, Мысли вслух

---

Поговорил вчера с kaiSSa666, понял, что забыл вытащить на свет божий после зимы часть драбблов. Я еще хочу вообще вытащить Вечность и КиА из недр ЗФБ, но Вечность мне обещали отбетить, а КиА... Н-ну.

Так что пока что драбблы с АЭ-треда Ничего не бечено, и я бы написал что-то еще по флаффу, но меня спугнули Я все еще имею много чего сказать по поводу Спока во флаффе, но, серьезно, не доказывать же, что не верблюд Правда, я все еще считаю после тех разговоров в треде, что представления о Споке в фандоме очень странное.

Еще заодно перечитал мнения по поводу "Вечности" (да, я ношусь с этим фиком, да, смиритесь ), в который раз то ли ржу, то ли плачу с некоторых мнений. Написал, блин, джен Чистой воды джен, но в глазах смотрящего, как говорится... Заодно обвинения в немиррорности и неРипперовости заставляют мою кровь бежать быстрее, потому что я имею стоооолько сказать по этому поводу, но я не буду Представления фандома как о мирроре, так и о Риппере тоже являются для меня причиной фейспалмов и делают мне больно. Все, я заткнулся

Фрост, Пегг, Стар Трек и Райт в упоминаниях. Однострочник.

- И мой экипаж лежит в криокаме-
- Во-первых, слишком много пафоса и на Кукумбера ты не похож. Во-вторых, ты Кирк, а не Хан, - в который раз повторил Ник.
- ...
- Да, мы договорились, что ты Кирк.
- Но...
- Кирк.
- Но я хочу быть бессмертным ебанатом, а не белобрысым!
Фрост тяжело вздохнул и отложил лист со сценарием на день рождения Эдгара Райта. Подготовка обещала быть долгой.

Игра "Додать всем", Стар Трек. Леонард Маккой в центре внимания.

- Мое, - сообщил Кирк, сверкая ясными глазами и сильнее сжимая локоть Маккоя.
- Не могу согласиться, - в тон ему ответил Хан, прищуриваясь и слегка раздвигая губы в улыбке.
Это продолжалось уже где-то минут десять, так что Маккой уже начинал закипать. Бровь дергалась в тике, по крайней мере, достаточно долго.
- Ты не имеешь на него никаких прав, - ответственно заявил тем временем Кирк и потянул его на себя.
- Добычу всегда получает тот, кто сильнее, - не согласился Хан и все-таки ухватил его с другой стороны.
Проблемой в данной ситуации было то, что он был надежно привязан к медицинскому креслу, то есть - не мог даже двинуться, не то что удалиться или как-то еще прекратить этот цирк.
К креслу его привязывал лично Хан.
Зачем - Маккой предпочитал не задумываться.
То есть вот серьезно.
Лучше не стоит.
- Если ты думаешь, что я не могу тебя победить, - зашипел Кирк рассерженно, но договорить ему не дали.
- Я вполне в этом убежден, нет нужны делать громкие заявления.
- Да ты!..
- Эмоции - показатель слабости.
Маккой гневно замычал, пытаясь выплюнуть кляп изо рта. В ответ на него посмотрели так, будто его участие в разговоре не предполагалось.
- Отлично, - выплюнул Кирк и попытался начать его развязывать.
- Это я бы тоже не стал делать, - остановил его Хан. - На мой взгляд, имеющаяся картинка куда более привлекательна.
- Хм, - только и сказал Кирк и осмотрел Маккоя так, что тому стало неуютно.
- Вот именно, - улыбнулся Хан криво.
По спине Маккоя прошлась волна дрожи, потому что переглянулась парочка слишком... слишком синхронно и слишком кровожадно.

- Лен! Лен, мать твою!
Маккой вздрогнул и очнулся, разлепляя глаза.
- М-м? - сообщил он хрипло, пытаясь отогнать образы в голове. Реальный Скотт, нависающий над ним и трясущий за плечо, прекрасно этому способствовал.
- У тебя смена полчаса назад закончилась.
- Н-да.
- Если мы сейчас не пойдем жрать, то я тебя нахрен прибью.
- ...Аргумент, - пришлось признать Маккою и окончательно стряхнуть сон. Кирк с Ханом в голове продолжали ухмыляться, уже третью неделю подряд как, а Леонард уже чуть ли не серьезно обдумывал предложить Скотти попробовать игры со связыванием. Вдруг поможет. Ну вдруг.

Первый в жизни киркхан.

- Ну как? Не чувствуешь в себе позывов убивать и захватывать вселенную?
Просто обмануть смерть - не так-то просто. Последствия наступают рано или поздно. Рано. Или поздно. Иногда они не наступают никогда, но это явно не случай Кирка.
Кровь бурлит и заставляет совершать глупые поступки. То есть - еще более глупые, чем обычно.
Кирк вначале думает, что это просто шок после событий. Когда Хан с жесткой улыбкой на губах приходит к нему в первый раз.
Когда это происходит, Кирк практически уверен, что все в порядке и это лишь последствия смерти. Комы. Реабилитационного периода.
Хан приходит к нему в снах и рассказывает. Рассказывает о своей команде, рассказывает о своем прошлом, рассказывает о рабстве у Маркуса. Рассказывает, что значит не знать, что с твоей командой. Рассказывает много всего, а Кирк слушает раскрыв рот.
Потом он просыпается и больше не может относиться к Хану так же, как и до этого.
Мир вокруг начинает течь как прежде, им дают новую пятилетнюю миссию. Но кровь продолжает бурлить.
Хан вкрадчив, Хан холоден, но холод его приятен Кирку. Он успокаивает лихорадку крови.
Хан приходит к нему ночь за ночью и Кирку начинает казаться, что так было всегда. Хан был всегда. Кровь горела в венах всегда, и только Хан мог успокоить эту боль.
Только Хан.
Он никому не говорит об этом, Хан - его секрет. Его и только его.
Потом Хан начинает приходить и днем. Кирк молча переглядывается с ним, когда смотрит в необъятный космос перед собой. Кирк слушает его нашептывания, когда им приходится столкнуться с ромуланцами. Дурацкая стычка, Кирк сам не знает, почему они оказались на границе с чужой Империей. Он просто делал то, что считал нужным. Он просто слушал Хана.
Хан улыбается и кладет руку ему на плечо, когда происходит другая стычка, а Кирк убивает противника, когда можно было просто его вырубить. Убивает случайно, но от прикосновения кровь немного успокаивается и не так жжет изнутри.
Прикосновения Хана становятся необходимыми.
Его команда начинает смотреть на него с подозрением, когда подобные случаи начинают повторяться.
Хан неотступно следует за ним, но дарит успокоение только тогда, когда Кирк этого заслуживает. Кирк учится ее получать. Хан благосклонно улыбается и гладит его по волосам.
Когда-нибудь все станет хуже, думает Кирк, но после мимолетных успокоений - все становится только хуже. Кровь кипит и требует того, чтобы Кирк продолжал. С каждым месяцем она все больше напоминает кислоту, разъедающую его изнутри.
Он думает, что можно рассказать об этом Боунсу или Споку, и они что-нибудь придумают. Но Хан смотрит на него укоризненно, и Кирк боится, что подобные мысли его разозлят. И он больше не получит успокоения. Кислота внутри разливается слишком горячо, заставляя слушаться себя, а не здравый смысл.
Иногда Кирку кажется, что он не обманул смерть, а просто ее отсрочил. Хан целует его в лоб, и смерть отступает на полшага назад.
Когда Кирк смотрит на себя в зеркало, он видит Хана, обнимающего его за плечо.
Он прижимается к нему ближе и думает, что если смерть и хочет его получить, то для начала ей придется столкнуться с ними двумя. И взгляд его больше не отличим от взгляда его учителя.

Парочка связанных в одну нить киркхан-АУ. Флафф

- Джеймс Тибериус Кирк, к тебе опять этот.
Спок смотрел на него с мрачной укоризной. Слишком мрачной, чтобы Кирк не улыбнулся.
- Что значит этот, Спок?
- Этот твой, - сообщил тот со все той же интонацией и выражением лица. - Цветы принес. Цветы. Скажи мне, Джим, нахрена нам еще цветы? Ты корова и ими питаешься?
Кирк фыркнул и поднялся со своего места. Иногда ему казалось, что у его сожителя есть чувство юмора. А еще ему казалось, что от него не отстанут, пока он что-нибудь не сделает и не уймет своего поклонника. Об этом уже говорил даже Боунс. Тот, правда, не сталкивался с настырностью того с такой частотой.
- Он уже ушел?
- Он ждет за дверью. Внутрь я его не пущу.
Откуда у Спока был этот пунктик, Кирк догадывался: его поклонник (он называл себя Хан, хотя Кирк предполагал, что у него есть и человеческое имя) несколько пугал одним даже взглядом, так что пускать его к себе в дом... Все равно что запустить в дом чуму.
Хотя Кирк считал, что он был милым. Ну, относительно, конечно, но Кирк всегда любил кому-то нравиться. Желательно, всем вокруг.
Хан торчал за дверью и как раз поправлял зачесанные назад и залитые гелем волосы, когда Кирк открыл дверь.
- Привет.
- Здравствуй, Джеймс. Это тебе.
Кирк задумчиво посмотрел на букет. Букет был уже... собственно, седьмым за неделю. Он перевел взгляд на Хана. Тот напряженно хмурил брови и был настолько подобран, что Кирку стало его жалко.
Кирк немного подумал. Если бы он думал дольше, он бы к этому выводу не пришел. Но Кирк не думал. Кирк спросил, широко улыбнувшись:
- Так куда, ты говоришь, мы идем сегодня вечером?
Складка между бровей Хана, впервые на памяти Кирка, разгладилась.

- Тебя не убили, не попытались изнасиловать и ты даже доволен, - произнес Спок, не отрываясь от книги, когда Кирк вернулся ночью.
- Именно так, - фыркнул Кирк.
- Полагаю, я могу тебя с этим поздравить?
Кирк плюхнулся на диван рядом с ним и закинул ноги на кофейный столик.
- Полагаю, ты мог бы поставить цветы в воду.
- Я, Джим? - оторвался от книги Спок.
- Не смотри на меня так.
Спок помолчал и поджал губы.
- Я бы все-таки не советовал...
- Спок, успокойся, он милый.
- Милый.
- Ну, немного со странностями, но-о... - протянул Кирк. - Между прочим, он похож на тебя.
- Если ты это повторишь еще раз, то я посчитаю это угрозой и все же подумаю о том, чтобы съехаться с Нийотой.
- Пуганный какой.
- Разумеется, - тонко улыбнулся Спок.
- Он обещал позвонить на следующей неделе.
Спок только снова уткнулся в книгу. Если Джим что-то вбил себе в голову - то спорить с ним бесполезно. А его пока что явно забавляет этот новый знакомый.

@темы: Star Trek, Мысли вслух, Творчество, Саймон Пегг

---

фттф123, здравствуйте. )) Что привело, кого поставить приветственным артом?))

@темы: Пчёлки