Saint Seiya

Вот вроде бы и ничего такого, а нравится.
Хн.
Только дальше все не переводят и не переводят ТТ_ТТ

@темы: Манга, Мысли вслух

---

5.

UPD
Какая красота *__*

запись создана: 27.01.2009 в 15:47

---

Креатифф)

Нарисовалось... в пеинте

Красить боюсь
А так же... *барабанная дробь*

Название: Мегаполис
Фэндом: Наруто
Пейринг/Персонажи: основные — Шино, Киба и практически все жители мира Наруто эпизодически
Рейтинг: PG
Жанр: AU, роман
Состояние: пишется
Дискламер: оригинальные характеры персонажей принадлежат Масаши Кишимото^^
Предупреждения: AU(и не думайте, что там просто расхождения, это другая вселенная), ООС персонажей, несколько НМП
Саммари: случайная встреча может в корне изменить жизнь. Вопрос лишь в том, в какую сторону?

Первая глава
Вторая глава
Третья глава

Глава четвертая. Начало новой жизни.

Читать дальше?

- Home, sweet home! - возвестил Соби, войдя в прихожую и включая свет.
- Чего? - Инузука, не изучавший иностранные языки, вопросительно уставился на знакомого.
- Дом, милый дом, говорю, - пояснил парень, улыбаясь. - А ты что, не знаешь английского?
- Не-а, как-то мимо прошло... - Киба, стащив кроссовки, прошел в комнату. Акамару радостно взвизгнул и кинулся обнюхивать новую территорию.
Помещение было примерно таким же, в каком обитал собачник до этого. Различие состояло в обстановке. Инузуке всегда хватало малого, поэтому мебели в его комнате было немного, что, однако, не мешало выглядеть ей захламленной и грязной. Эта же комната, не знай Киба, чья она, принадлежала, казалось, девчонке. Опрятная, чуть ли не светящаяся от чистоты, ее можно было спокойно снимать для каких-нибудь журналов для домохозяек. Инузука присвистнул и с разбегу плюхнулся на мягкую большую кровать, стоящую в углу. Светлое покрывало, аккуратно лежащее на ней, сразу же смялось, и Киба скинул его на пол. Глаза сами собой закрывались. Было тепло и уютно, никаких копов, подстерегающих на каждом углу, никакого пронизывающего ветра, холодной земли... Инузука зарылся носом в подушку в виде подсолнуха. Эх, как же хорошо...
- Рад, что тебе здесь нравится, - как всегда с улыбкой заметил Соби, складывая покрывало на стуле. -Ну, я пойду приготовлю что-нибудь поесть.
- Ага... - парень сонно моргнул. - Ну да, ты же ничего не ел, когда мы были в кафе.
- Не люблю тот ресторанчик, там готовят плохо, но он был ближе всего.
- Я бы не сказал, что было плохо...
- С голодухи и не такое сожрешь, по себе знаю. Ладно, не буду мешать, Киба-кун, - парень еще раз улыбнулся и вышел.
Инузуке последнее время, начиная с того злополучного дня, когда он ушел из дома, не везло с пробуждениями. Вот и теперь проснулся он от того, что по квартире медленно расползался запах гари. Киба, сгоняя остатки сна, встал и направился на запах и панические крики. Они привели его на кухню, где Соби в ужасе прыгал перед плитой, на которой что-то дымилось. Парень пытался снять с нее сковородку, но каждый раз обжигался и, дуя на пальцы, отскакивал с воплями. Инузука, прислонившись к углу, некоторое время наблюдал за действом, дожидаясь, когда его заметят. Однако, горе-кулинар оказался настолько погружен в свое занятие, что по сторонам особо не смотрел. Киба горестно вздохнул, когда Соби в очередной раз обжегся, и, оттеснив его плечом, взял сковороду лежащей на столе тряпкой, второй рукой выключая газ.
- На что можно поставить? - спросил он, оглядывая кухню.
- Что? - заморгал испуганными глазами парень.
- Вот это, придурок, - Киба помахал сковородкой перед носом Соби. Тот от неожиданности отпрыгнул.
- Н-ну, поставь на стол...
- Она горячая, там след может остаться.
- Да плевать! Ставь ее уже, - уголки рта собеседника задергались.
- Как знаешь, я предупреждал, - Инузука пожал плечами и избавился, наконец, от источника бед. - Больно?
Киба заметил, что Соби морщится и до сих пор дует на руки. После неуверенного кивка, парень в очередной уже раз вздохнул и за локоть отвел сожителя к мойке, подставив его руки под холодную струю.
- Сейчас должно полегчать. Осторожней в следующий раз, - Инузука улыбнулся парню, стараясь его успокоить. Тот почему-то покраснел.
- Ага. Вот по-этому я и питаюсь в ресторанах... У меня такая дурная плита, представляешь, каждый раз при готовке она!...
- М-да, - собачник осматривал содержимое сковородки. - Скажи, что ты хотел приготовить? То что обычно подают в ресторанах?
- Да нет, яичницу... - парень потупил взгляд. - А что, так не похоже?
- Как бы тебе сказать, - хмыкнул Киба, - просто запомни на будущее. Чтобы сделать яичницу, яйца вначале нужно разбить.
- Правда? - глаза знакомого округлились. - О`кей...
- Ты все еще хочешь есть? Давай я приготовлю, - Инузука почувствовал, что тоже хочет есть. Готовить собачник любил, хотя и тщательно скрывал это от окружающих. Не мужское это дело, у плиты стоять! Единственные люди, кто знал об увлечении были его сестра и мать. Им очень нравилась стряпня Кибы, но и они постоянно подшучивали над ним из-за этого. Вспомнив о матери, настроение немедленно стало падать.
- Эй, ты чего, Киба-кун? - холодные пальцы дотронулись до его обросшей щеки. - Тоже обжегся?
- Все нормально, просто кое-что вспомнилось. Так что? Заказывай. По идее, я могу приготовить что угодно!
Через полчаса парни уже сидели за столом. Перед каждым была тарелка, источающая обалденный аромат. Соби, мечтательно закрыв глаза, потянул носом.
- Да-а-а... Это точно не моя стряпня. Так круто! - он отправил в рот первый кусочек. - И вкусно! Слушай, где ты научился так готовить? Посещал какие-то курсы? Не подскажешь адрес? Я тоже так хочу-у!
- Да ничего я не посещал, - засмеялся Киба. - Все сам. Просто нужно чувствовать кухню, если можно так выразиться. Вот и весь секрет.
- Чувствовать кухню? - непонимающе переспросил Соби. - А это как?
- Ну, словами, честно говоря, объяснить трудно... Нужно просто хоть раз это почувствовать, и все.
- Легко тебе говорить, Киба-кун... - парень вздохнул. - Ладно, если руки не от туда растут, тут уж ничего не поделаешь.
- Могу научить, в принципе. Все равно ведь теперь вместе жить будем, что думаешь?
- У меня не получится...
- Чтоб под моим руководством и не получилось? Ты смеешься? Значит так, я учу тебя готовить, и точка. Теперь это для меня дело чести, - Инузука, ухмыльнувшись, хмыкнул и нагло глянул на собеседника.
- Ты слишком самоуверен, - вздохнул Соби, доедая содержимое своей тарелки, - Посуду мою я, как понимаю?
- Я готовил, ты моешь, - собачник оскалился.
- Ну да, ну да... Слушай, а ты сколько времени не брился? - внезапно спросил парень, принимаясь за работу.
- Н-ну... Полмесяца где-то, а что? - Киба провел рукой по подбородку. - Стремно выгляжу, да?
- Вроде того. Топай в ванную, там бритва есть, да и помыться тебе не помешает, а потом мы идем в парикмахерскую и по магазинам.
- А туда-то зачем? - удивился Инузука.
- Ты хочешь идти на собеседование в приличное место в этом? - Соби указал на довольно грязные и рваные в нескольких местах вещи. - Нет уж. Мы купим тебе нормальные шмотки, ради этого я даже готов немного разориться.
- Ты слишком много волнуешься...
- Нет. Просто я заинтересован в том, чтобы тебя взяли на работу.
- Говори прямо, тебе нужно, чтобы я быстрее вернул деньги.
- И это тоже, - улыбнулся парень. - А раз так, быстро в ванную!
Киба вздохнул и, поняв, что сопротивление невозможно, отправился в указанном направлении. «Фортуна снова мне улыбается», - размышлял Инузука, разглядывая себя в зеркало, пока умывался, - «С другой стороны, последний раз мне повезло, когда я встретил Шино, и что из этого получилось?» Он плеснул в лицо воды: «В этот раз все будет по-другому, я уверен. Нужно ловить птицу счастья, пока она не испугалась моей рожи». Киба напоследок подмигнул отражению и вышел из помещения.
- Соби! Ты где? - Инузука огляделся по сторонам и, не найдя парня, принялся его звать. В комнату Киба попасть не смог, за дверь с другой стороны что-то цеплялось. Около входа, справа, послышалось громыхание, а затем раздался знакомый голос:
- А-а-а-а-пчхи! Я тут, - даже не видя лица, можно было понять, что говорящий улыбается.
- Я уже понял. А пройти можно как-нибудь?
- Попробуй, только аккуратно. Или лови, - говоривший хихикнул.
- Ладно, - Инузука постарался как можно осторожней открыть дверь, но та все равно сильно задела стремянку, на которой стоял Соби. Парень, потеряв равновесие, принялся размахивать руками, чтобы хоть как-то встать обратно, и у него это бы получилось, если бы не невовремя решивший прогуляться Акамару. Киба вовремя успел среагировать, и приземлился Соби прямо на руки Инузуке:
- Поймал, - усмехнулся он.
- Ага, - кивнул владелец квартиры. - Спасибо, а теперь можешь отпустить меня на землю.
- Прости, но я еще не готов носить тебя на руках, - хмыкнул парень, но на пол его поставил. - Ты чего туда полез, кстати?
- Я же обещал показать ту фотку? Вот она, - Соби протянул газету.
Когда Инузука увидел фото, глаза у него полезли на лоб. На ней крупным планом был изображен их с Шино поцелуй в участке. Соседние фотографии, впрочем, были не лучше. «Сын мера делает дорогой подарок своему возлюбленному», «Любовник ни на шаг не может отойти от Абураме-младшего», «Милые бранятся — только тешатся», «Трогательное прощание влюбленных»... Что это? Галлюцинация? Сон? Мир сошел с ума? Или он сошел с ума? Киба на всякий случай незаметно ущипнул себя за руку. Стало больно, значит он все еще в сознании. По крайней мере, стало понятно, почему мать так категорично себя вела... Блин, но это не может быть правдой! Хотя бы потому, что он не гей. Он, конечно, пару раз трахался с парнями, но это ничего не доказывает! Он убьет тех, кто такое напечатал! Да как...
- Правда этот парень похож на тебя? Если бы не его татуировки на щеках, я бы подумал, что это ты. Да еще написано, что Абураме обращался к нему «Киба-сан». Это к тому, почему я удивился,услышав твое имя, - Соби глянул на Инузуку. - Ой...
- Что такое?
- Т-тату... - паренек провел пальцами по вытатуированным на щеках Кибы перевернутым треугольникам, которые до этого скрывала щетина. - Значит....
- Нет, - быстро проговорил собачник, прекрасно понимая, что ему не поверят.
- Ну, нет так нет, - улыбнулся Соби, по-птичьи наклонив голову на бок. Инузука чуть не поперхнулся, потому что уже собрался спорить.
- Ты мне веришь?
- У меня нет причин не доверять тебе. Ладно, мы, кажется, на улицу собирались. Пошли, пока не потемнело. И дождь, кажется, собирался...
Поход в парикмахерскую и обход магазинов в поисках нормальной одежды для Кибы заняло, по меркам Инузуки, уйму времени. Парень любил лишь два вида магазинов: салоны с техникой и зоомагазины. Первые нравились просто из-за того, что он был парнем, и не могли не нравиться по определению, а вторые обожал Акамару, поэтому выхода, кроме как любить и их, не оставалось. Когда Киба с Соби ввалились домой, собачник был измотан как после хорошей уличной драки, в то время как хозяин квартиры был бодр и свеж. Веселым лаем их приветствовал пес, выбежавший в прихожую. Он сразу же принялся обнюхивать пакеты, но Инузука отогнал его.
- Как ты можешь быть довольным жизнью после _этого_? - с ужасом в голосе спросил парень, второй раз за день оккупируя кровать.
- Запросто, это же весело! - Соби аккуратно сложил пакеты на стул и улегся рядом с Кибой, отпихнув его ближе к стене.
- Эй, не толкайся, у меня все болит, будто я целый день грузчиком работал, - вяло отмахнулся собачник, закрывая глаза. Внезапно он подскочил как ужаленный, - Стоп!
- Чего? - недовольно отозвался Соби.
- Тут только одна кровать. И нет диванов.
- И?...
- Я сплю на полу, так? - до этого Киба как-то не задумывался, где же он будет спать в однокомнатной квартире, где из горизонтальных поверхностей была лишь одна кровать и несколько стульев. Ну и пол еще, конечно.
- Нет, не так, ты спишь на кровати.
- А ты? Киба уставился на парня. - Значит ты спишь на полу?
- Нет, - Соби тоже сел и говорил с Инузукой как с маленьким ребенком. - Я тоже сплю на кровати.
- Но!...
- Мы оба спим на кровати, Киба-кун.
- Но это неправильно, - нахмурился Инузука. - Два парня не могу спать на одной кровати.
- Почему? - собеседник явно не улавливал ход мыслей Кибы.
- Неправильно, и все. Я ложусь на полу. - проснулось ослиное упрямство собачника.
- Там холодно, - предупредил Соби, смиряясь, видя, что переубедить Инузуку не удастся. - Одеяло и подушка в шкафу на нижней полке.
- Ага, - Киба полез в шкаф и стал устраиваться. Часы на кухне стали отсчитывать полночь.
- Ой, уже так поздно, - хозяин квартиры хлопнул в ладоши. - Киба-кун, ты выключаешь свет, и мы ложимся спать. Завтра с утра я веду тебя на собеседование к шефу.
Спорить Инузука не стал и послушно вырубил лампочку, скрывающуюся за странным желтовато-розовым абажуром с непонятными толи рюшками, толи просто обрывками ткани.
Всю ночь Кибе снилось, что он убегает от странной тени с красными глазами, в которых плескалось безумное веселье. Где бы тень не пыталась скрыться, тень настигала его и тогда становились видны ниточки, за которые она держала Инузуку, руководя всеми его движениями. В ночной темноте всевидящие красные глаза следили за ним, показывая картины из недавнего прошлого. Вот его встреча с Шино, вот участок, новый мотоцикл... Кибе почти удалось сбежать, когда перед ним возникло знакомое лицо, в серых глазах сквозила сумасшествие, а светло-коричневые пряди выбились из хвоста. Кибе стало страшно за свое будущее, которого, как он чувствовал, у него не было.

@темы: Шино/Киба, Аниме, Творчество, Фанфики

---

Началось...

Прощеное воскресенье, блин. =/
Ну бред же. Полный. Просить прощения лишь один день в году и то по принуждению, ну то есть по правилу "так надо".
Не признаю и буду прицельно плеваться ядом, если кто попросит прощения.

@темы: Мысли вслух

---

Чертов истерик. Сопляк, тебе до сих пор нужна нянька, чтобы подтирала сопельки.

@темы: Мысли вслух

---

А вообще, как ни старнно, меня спасает фэндом.
Поэтому я анимешнеГ, с аниме можно забыться и чувствовать не обрубками эмоций и по-настоящему. Хоть чувствовать себя человеком начинаешь.

*продолжает слушать опенинг Лавлеса*

@темы: Мысли вслух

---

Хочется лечь, бо кажется температура, а у нас гости Т.Т
Поэтому креплюсь и сижу с закрытыми глазами на стуле, типо за компом бо тогда не трогают.
А потом мне вешают на уши, что "ты слишком много сидишь за компьютером". *подавил нецензурное слово* Нехорошие они люди, ведь поди докажи, что не верблюд.

@темы: Мысли вслух

---

Второй день в голове опенинг Ловлеса.

---

Вперед, в прошлое.

Вчера я был готов долго и упорно материться. Даже Игрину замучил. Потом покопался в себе и понял, что несмотря ни на что я ожидал от них подобного. Долго был готов. И уже не боялся.
Предательство пришло именно в тот момент, когда я устал быть готовым и решил довериться. Жалко. И больно. Чертовски больно, но зато иллюзия разрушена. А боль я перетерплю, терпел же раньше.
Единственное, чего я боюсь, это что сны вернутся. Те самые сны.

Я... смогу вести себя как раньше, это привычно. Мне очень не хотелось возвращаться в те годы, правда. Придется? Пожалуй. Меня снова ткнули носом в дерьмо и теперь я не намерен забывать. Забылся на чертов год. Напоминание пришло, стукнув по голове, вовремя. Пока я не забыл. Еще бы чуть-чуть - и я бы не смог. Вовремя.

Так что да здравствует пафосный, циничный и мрачный Тэн! Мы давно не виделись! Но в этот раз сучка жизнь обломается.

Только стыдно из-за Игрины...

@темы: Жизненное, Мысли вслух, Негатив

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нашел я свои старые блокноты с артом и самое главное фиками)) Поржал. Теперь хочу записать, дабы оно не потерялось))) Здесь отмечайтесь те, кто хочет это дело почитать) Следующая запись закрытая - там оно и будет. Открою только желающим - еще не хватало мне моск ломать ПЧ, все только добровольно
Да, я не собираюсь это вычитывать, многое недописано.... Но честно, эти фики так меня позитивят своей наивностью *.*
Мне тогда было лет 11-12, предупреждаю)

---

26.02.2009 в 20:25

Пишет  Маг и Чародей:

26.02.2009 в 13:26

Пишет  Mushu:

Кому послать цветы?!

26.02.2009 в 14:00

Пишет  Diary best:

Конкурс на лучшую запись недели!

Пишет  Varesso:

О бедном мультфильме замолвите слово
…Никелодеон все-таки соединился с Джетиксом, и полки уродцев разворачивались в боевой порядок. Пятачок этого уже не видел, развороченный бок не оставлял ему шансов, и только толстая лапа друга держала его в этом мире.

- Винни, - спросил он вдруг, - а мы и правда англичане?

- По рождению, – сумрачно отозвался медвежонок. - Только по рождению.

- У меня штаны клетчатые. Наверное, я шотландец. – Кровь точила по боку тонкой струйкой и говорил Пятачок все тише.

- Конечно, шотландец. Они же самые стойкие воины! – Винни безуспешно попытался сглотнуть комок, вставший в горле. – Я всегда подозревал, что ты Мак Пятак!

- Нет.. О`Пятачок. Так правильнее… и красивее… О`Пятачок вступает в бой… Ты же напишешь… - Пятачок шумно выдохнул. И не вдохнул.

- О, Пятачок… - Медвежонок замер, боясь потревожить друга. Время просто остановилось, пропали и звуки и запахи, пропал весь мир. Пропал и сам Винни, уставший на этой безнадежной войне, и казалось ему, что там впереди ему приветственно машет лапой небольшого роста воин в клетчатых штанах, и надо нагнать его, сказать, чтобы он вернулся, ведь это же ужасная ошибка, да и О`Пятачок скорее ирландская фамилия…


* * *

Карлсон сидел на дереве и отчаянно мерз. Утренний холод пробирал до костей, но комплекту теплой одежды разведчик предпочел десяток противопехотных гранат - вес тот же, а пользы больше. Перелететь через линию фронта днем было нереально - у расплодившихся уродцев были счетвереные пулеметы. Поэтому Карлсон покрывался гусиной кожей, вытирал нос, мрачно оглядывал окрестности, но не двигался с места. Транспорт запаздывал.

- И-и-и, бразза! Лук, лук, хиариз энисинг стрэйндж! - Из подлеска выбралась пара редкостных страшилищ. Они гордо называли себя бобрами, но Карлсон даже после знакомства с Айболитом не мог представить, как из бобра можно сотворить нечто подобное.

А, проклятье! обертка от аварийной шоколадки выпала из кармана!

Ждать было некогда, в любой момент могло подойти подкрепление, и Карлсон ударив по кнопке на животе, кинулся в атаку. Заложив вираж, он с ходу успокоил этого приметливого, и развернулся было ко второму, но тот оказался не прост. Это подобие бобра уже стояло у дерева с "Стингером" на плече, уворачиваться не было никакой возможности, и Карлсон ринулся в крутое пике, желая только подобраться поближе, чтобы и уродца задело осколками.

Отморозок запаниковал, выронил оружие и тонко заверещал от ужаса - лицо падавшего на него Карлсона было перекошеной маской праведного гнева.

- Лови плюшечку, голодяй! - Карлсон как на учениях метнул четыре гранаты, накрывая цель квадратом, и попытался выйти из пике. Попытка окахзалась удачной, пике перешло в бреющий полет над краем болота. За спиной ухнули взрывы, (есть еще один, мелькнула мысль), и что-то мелкое и тяжелое с металлическим стуком цвиркнуло по несущему винту, Карлсона мотнуло, и он на полной скорости врезалс в болото, подняв фонтан брызг. "Врут про свой осколок", - успел подумать летун, после чего мысли закончились.

* * *

Тихим болотным течением вдоль берега влекло здоровенное замшелое бревно. Иногда у этого бревна отрывалась пара цепких золотистых глаз, после чего курс корректировался. Наконец бревно остановилось и разинуло зубастую пасть, из которой деловито выбрался Чебурашка. По свисающей маскировке пушистый малыш взобрался на голову крокодила, снял огромные очки-консервы, вынул из ушей затычки и огляделся.

- Эх, зеленый, чего-то я не вижу его. Неужто опоздали?

- Нет. Все по расписанию. До контрольного времени минута - как раз нам до берега добраться.

- Тогда двинули. Только давай-ка не напрямую, а вдоль во-о-о-он тех камышей. Как-то примяты они странно.

Гена молча заработал хвостом и лапами. На выходах он никогда не спорил с Чебурашкой. Большие, чуткие уши, острое зрение в любое время суток, здравый смысл - все это делало маленькогозверька лидером. В лагере же Чебурашка тушевался, забивался в палатку и занимался каими-то своими мелкими делами, изредка выбираясь погреться у костра и послушать, как Гена поет.

При ближайшем рассмотрени примятость обернулась целой просекой, в конце которой друзья увидели знакомую толстенькую фигуру, лежавшую ничком.

Карлсон был жив, но без сознания.

- Щас, щас мы его, - "товарищ Че" быстро вытащил из небольшого рюкзака аптечку. - Так, глюкоза, адреналин, вена... Готово. Засекай, Гена, время - через пятнадцать секунд встанет.

Карлсон открыл мутные глаза. Потом зашевелил опухшими, разбитыми губами, поминутно отплевываясь:

- Еще глюкозы. Че, дай еще...

- Хватит. Нам еще сколько назад плыть.

- Не боись, у меня в НЗ сто тысяч пачек глюкозы, мне б силы до него добраться.

- Что до Базы, что до НЗ - все одно переться. Так лучше сразу на базу. Да и командир ждет. Гена, поднырни под него, у меня сил не хватит такую тушку наверх затащить.

- Поднырни... Я что, подводная лодка, что ли? - заворчал крокодил, стаскивая постанывающего Карлсона на место поглубже.

- Нет, - совершенно серьезно ответил Чебурашка. - Ты гораздо лучше любой подводной лодки. Я бы не променял тебя на сто тысяч подводных лодок.

Потом он уложил поудобнее Карлсона, снова впавшего в забытье, и накрыл его маскировочной сеткой. И всю обратную дорогу держал его за руку, боясь упустить пульс.

* * *

Тонко очиненый карандаш постукивал по карте, привлекая внимание.

- Противник вышел к линии Болото Ягишны - Ромашково - Простоквашино - Зачарованный лес. Есть опасность вторжения в Джунгли и Север. Паравозик долго оборонялся, но в конце концов его заставили отойти в само Ромашково. Простоквашино оказалось под фланговой угрозой и я предлагаю его оставить.

Малыш поднял голову и обвел собравшихся холодным взглядом. Вроде и цвет глаз не изменился, все тот же голубой - но сейчас вместо летнего неба было северное сияние, стылое и беспощадное.

- Не согласен. - Тут же откликнулся из дальнего угла Дядя Федор. - Я из Простоквашино не уйду.

- Неподчинение приказу? - Взгляд малыша налился тяжестью. - Военное время, знаешь ли...

- А какая мне разница, где лечь? - отозвался Дядя Федор. - Мне уже отступать некуда.

- Это ты, Дядя Федор, правильно говоришь, - подошел сбоку полосатый Матроскин, - нам из Простоквашино уходить нельзя. Там еще как фишка ляжет, а уйдем - все, обратно не возьмем.

- Ладно, Шарик - понятное дело, с коллективом, а ты, Печкин, чего молчишь? Тоже геройствовать будешь?

- Так ить враги первым делом что брать будут? Мосты, банки, почту. Как я им своими руками почту отдам? Не, я в Простоквашино, там на холме сподручно будет.

Тут Малыш заметил, что Печкин необычайно спокоен и суров, на голове бескозырка, а из распахнутого ворота выглядывает чистехонькая тельняшка.

- Ну а это-то зачем? - Командующий жестом показал на бескозырку.

- Да ты просто не в курсе, командир, - засмеялся Дядя Федор, - Печкин в морской пехоте мичманил, да списан был по ранению. Все нормально, все по праву. Ну, скажешь еще что?

- Если решились - держитесь крепче. Против вас Жирный Луи с папашей и всем семейством. И Арнольд. Я могу рассчитывать на вас? Если вы хотя бы вечер продержитесь - я смогу перебросить подкрепление в Зачарованный лес, у них там совсем худо.

- Совсем? - прищурился Дядя Федор, - Сова поди-ка депешу прислала?

- Совсем. - Малыш прошелся вдоль стола с картой. - Пятачка положили, Винни ранен, Иа ранен, ладно хоть легко. Карлсон лично летал.

- Понял. Добровольцев со мной отпустишь?

- Куда вас девать, бери. Но не больше трех, а то знаю я вас - весь личный состав сманите! - Малыш уже даже знал, кто эти добровольцы.

- Тогда мы пошли. Вперед, гвардия, нам еще окопы рыть. Персей, Тесей, Язон - не забоитесь, а?

- Цэ, - отозвался голос, кажется Тесея. - Я на Минотавра одын ходыл - не забоялся. Пошли уже.

* * *

Вечер накрыл Таинственный лес, и чем ближе подходила ночь, тем тише становилось на войне.

- Вот я никак не пойму, говорил Винни-Пух, регулярно прикладыаясь к фляжке. - Кролик, ты же умный, вот объясни мне, что происходит?

- Война, - пожал плечами Кролик. - War never end. И все такое.

Уши у Кролика понуро свисали из прорезей в каске, очки в очередной раз погнулись, на щеке красовалась длинная царапина, а камуфляж был в таких лохмотьях, словно его драла стая собак. Хотя и в самом деле, была стая каких-то лающих мутантов, но назвать их собаками можно было только в наркотическом бреду.

- И все же не понимаю. Вот смотри, мы - англичане, Карлсон - швед, Маугли - не разберешь, но пусть индиец. Тесей так вообще грек. И еще их там взвод набирается, герои Эллады. Герда - датчанка, Чипполино - итальянец, да и Буратино, говорят тоже наполовину оттуда. - Винни на секунду замолчал, опять промочив горло. - Как так получилось, что мы воюем в России?

- Тебе что-то не нравится? - Кролик попытался изобразить ушами вопрос, но сил уже не хватило. - А как русские бьются ты не видел? При мне Баба-Яга в своем болоте на отряд трансформеров пластилиновую ворону спустила - я думал, поседею. Они же пока ее отогнали половину отряда положили. А она то в ворону обернется, то в собаку, то в корову. А массу-то никуда не денешь. Ты собаку размером с корову видал когда-нибудь? А Двое-из-ларца? Ты где еще таких диверсантов видел? А Серый Волк как бился? Он же в одиночку половину Севера удерживал!

- Да я не о о том, остынь ты - Винни протянул другу фляжечку и с умилением наблюдал, как тот утоляет жажду. - Я понять хочу, почему мне самому с родственниками воевать не противно. Ты же их видел сегодня?

- Видел. - Кролик коротко хохотнул. - Только что-то не понял, вот этот глупый огородник-хлопотун - мой родственник? А этот, в полосатом купальнике - родственник О´Пятачка? Бред. Чем такие родственники, лучше быть сиротой.

- Ага. "Ну и дела!..." - передразнил Винни-Пух. А представь, каково эллинам было. Это вот их боги? А Это - Геракл? В Аид, всех! Персей до сих пор успокоится не может, все порывется под покровом ночи в атаку пойти.

Оба еще по разу приложились к фляжке.

- Вот я одно не пойму, - медленно произнес медвежонок, глядя в костер. - Будет ли подкрепление? Сколько лет мы уже бьемся, а, ушастый? Ты посмотри - Малышу уже скоро полтинник, мы тоже уже не мальцы, даже Дяде Федороу - и тому за тридцать. Где подкрепления? Кто нас сменит?

Кролик молчал и тоже избегал встречаться с медвежонком взглядами.

- А ведь какие имена были... Ладно, промолчу про центр. А вспомни Арменфильм? Киевнаучфильм? Свердловск? Ленинград? Таллин? Где они? Где подмога? Неужели мы - все, что стоит на пути сериальных мутантов?

- Пока все. - коротко отозвался подошедший к огню Малыш. - Вся надежда на то, что те, кого мы защищали все это время и дальше будут звать нас к себе. Чтобы мы защищали их детей. Пока нас помнят - мы в строю. Пока нас зовут - мы будем биться.

.....................

...Ма, включи мультики, - раздался откуда-то издалека тонкий голос, - ну пожалуйста, включи...

(с)

Не свое | Найдено

@темы: Интересности

---

Сцуко, бля ><
Наша историчка, блять, выебывается, как может >< У меня есть оценки по истории, как ого мне нужно писать работу>< Не, ну почему я не могу ее написать, когда выйду?? Температура у меня, я нихер ане соображаю! Какого??? ><

@темы: Школа, Мысли вслух

---

Я не выдержал и написал заявку на кинк Оо
По Ватануки/Доумеки. Мама Оо

@темы: Мысли вслух

---

Жопа?

Выходные были круты.
Суббота - был в гостях у Ин-тян. *___*
Воскресенье - ходил с Ин-тян на концерт. Дворец Белосельского-Белозрского, Дебюсси и Равель, абсолютно прекрасно *.*
Понедельник - ходили с Ин-тян по магазинам.
И разумеется каждый вечер часа по три болтали по телефону.
*_________________*

Во вторник в школу пришли Грю и Левка) Левка притащила два томика Дезноты)) Доо, теперь у меня три яойщика, которые подсажены _не_ мной *щастлив*

Правда все это время у меня не было интернета Т.Т

В среду я заболел Т.Т При том, что мне сдавать кучу долгов нужно, а у н7ас конец триместра!!! Ппц, короче)
Вот сейчас температурю и все такое) В понедельник сказали на выписку идти)

Хорошо хоть тырнет папа настроил. Только на компе правда, но не суть важно)

Написал 4 главу Мегаполиса, как только папа сделает нет на ноуте, ждущие могут радоваться))
Но перерыв был не зря, я утряс сюжет и нестыковки. Также рояли в кустах, вроде внезапной встречи и т.д, объяснены. Будут. Много дальше)
К тому же у меня есть куча приквелов к фику, они не относятся к сюжету никаким местом, но... НаруСасу, Кидомару/Сакон, история Хидана, Хаку/Гаара... *_*

Так что не жопа, не дождетесь

@темы: Жизненное, Мысли вслух, Негатив, Творчество

---

Щас как расскажу вам все про вас! Как расскажу! Короче, попав в Ехо, вы бы были... Мечтательным романтиком

Почему-то Ехо, и жизнь в нем, вводит вас в состояние легкого сонного транса- вам безумно нравится гулять по узким улочкам, любоваться светом фонарей и рябью вод Хурона...Вы в такм=ом восторге от этого прекрасного мира, что порой вам бывает сложно сосредоточиться на работе. Но вы стараетесь! И начальство в лице сэра Джуффина это ценит. Вы уже умеете ходить на темную сторону, а это вам не просто так! Джуффин- ваш лучший друг. А еще вам очень симпатизирует Лонли-Локли- он считает что вы во многом похожи. Присутствует недопонимание с Мелифаро и Кофой...но лишь легкое. На самом деле, все они стали для вас родными. Ваше любимое место в Ехо- набережная...там ведь так красиво!

Пройти тест

@темы: Тесты

---

Я всегда знал, что невезуч, но, блин, даже найдя нужного формата и расширения аниме!!!! мне не подошли сабы =_=
Чорд.

@темы: Мысли вслух

---

www.russian-film.ru/catalog.php?a=viewitem&id=5...
НО это аниме!!! Какого черта Италия-то? Оо
Аниме гы)))

@темы: Аниме, Мысли вслух

---

Лоскутная запись №хрен знает какой^^

Йа завтра в школу иду на два урока А сегодня на три ходилXD
А в среду меня вообще не бskj? бо топал ко врачу^^ Гомеопат, нужно было по илее еще месяц с лишним назад появиться, но Тэн же ж лох... Мне выписали горошки, от них лучше становится^^ Правда, в четверг Тэн в школе был на последних двух уроках, бо голова... Что б ее ><

Мне стало снится много снов^^ Ярких и запоминающтхся. Ах, ня!(с)
Один был со вторника на среду.
Как будто в школе у на спроводится какой-то странный фестиваль, где все классы должны готовить... хн. Представление, вот. Что-то вроде импровизации со стихами) И мы долго-долго готовились) А в последний момент нам дали посмотреть выигравших прошлогодних - мат было совершенно офигительное представление мирового уровня. И мы не знали, что делать. А еще нужно было своему представлению дать начало четверостишьем и его приказали придумывать мне. Но я справился. А потом появилось второе задание. Чтобы выиграть, нужно было обязательно склеить фигурку Гандама. Причем обязатаельно 01, а Тэн, единственный знавший, что это за зверь, по ошибке склеили модель 00, а переделывать времени не было...
Еще был совершенно странный с туалетом и... не помню. Тоже что-то яркое.

Тэн до сих пор ничего не напечатал, ога. А еще я нашел кусок, который сойдет за самостоятельный фик, по Бличу. Ичиго/Урю, хотя хотел писать Ишшин/Рюкен. Хн.

Вообще, все весело и хорошо, но Тэн как-то муторно. Подсознание глючит.

@темы: Сонник, Жизненное, Мысли вслух

---

Нашел у Сола.

19.02.2009 в 21:49

Пишет  Solet SerCro:

У меня нет слов.

16.02.2009 в 11:06

Пишет  Адский Загадочник:

Пластмассовая война

У каждого своя.

«Где мой язык? Он остался там», - первое, что написал сын. Потом: «Оставь меня в покое». И, наконец, я прочитала на смятом блокнотном листе: «Купи два игрушечных ружья, пластмассовые пули - пару коробок, десять гранат для начала».
Спрашивала: как? что? зачем? Читала в ответ: «Чтоб все они передохли» или «Иди в магазин»…

С молчанием сталкивалась всюду, куда ни обращалась - ни военком мне не дал ясного объяснения, что с сыном, ни друг Геннадий, с которым они уехали служить в Чечню... Виталик был два месяца в плену, кто-то говорил «в тюрьме», «попал под обстрел», большинство в ответ хранит молчание. Большинству всегда есть что скрывать, потому как не право…
Куда только письма не писала – тишина. Никому ничего не надо. Никто ничего не знает.
- Жив-здоров ваш сын - и ладно, этому и радуйтесь, - отвечают.
А почему не говорит?..
- Посттравматическое это у него, от шока, пройдет, - из нашей поселковой больницы лечащий с детства Виталю врач объяснила, - в горячих точках чего только не бывает. Такого насмотрятся. Напереживаются. Многие оттуда с синдромом приезжают. Хорошо, не калека и не в психушку…
Успокоила…

Соседский паренек, девятиклассник, оставался с сыном, когда уходила на работу, он и купил Виталику всё, что тот попросил.
- Он написал, что хочет ещё и штык-нож, тетя Галя, - сказал мне Женя, - а лучше специальные наборы.
- Наборы?
- Продаются, - говорит, - сейчас каких только нет, чем дороже, тем лучше, конечно. Навороченнее. Есть и для солдат, и шерифы есть там, в общем, куча. С оптическим прицелом найти можно, с наручниками, с прибором ночного видения, в комплекте форма даже есть…
Всё это удовольствие обошлось мне в четыре тысячи рублей.

Страшно было первые дни после возвращения сына по ночам. Он выл, хрипел, стонал, плакал…
Порой мне казалось, что я различала во всей этой жути слова. В одну из бессонных ночей я разобрала слово «мама». Может, я хотела его услышать? Проревела всю ночь. Виталик не успокоился ни на минуту. А подойди я к нему – рычит, руками и ногами отбрыкивается: «не подходи», «убирайся», «не смотри»… Закрываю лицо руками - и рыдать на кухню или в ванную.
Виталя боится солнечного света, дня, радио и телевизора. Передвигается шажками, держась за стены, только по квартире с занавешенными окнами. Боится сигналов машин и криков со двора.
Купила ему специальные тампоны для ушей – беруши.
Часами может сидеть на своем разобранном диване и смотреть в угол потолка. Последний раз, когда я слышала его смех, видела, как мой сын улыбается, больше двух лет назад, до призыва… До Чечни.
«Почему всегда день?» - написал.
Отвечаю:
- Ну почему, сынок, день? Все, как и раньше.
И ошибаюсь. Не всё как раньше. Давно уже всё по-другому.
«Всё через жопу и кровь. По-звериному. Привыкай, мама, это закон джунглей, пора уже. Не ты - так тебя».

Невозможно читать его записи, он пишет в блокноте, и часто его мысли-фразы чудовищны. Это книга боли, книга жути, черни и унижения:
«Не стой – стреляй!»
«Вы поимейте меня, и тогда я выпью ваши глаза, съем ваши языки и вместо крови пущу в вас ваше же дерьмо. Будете жрать его сполна, и ваши женщины будут смотреть, потом я поимею каждую и наполню сперва… (неразборчиво)».
«Капитан был неправ, выдержка не самое главное. Выправка тем более. Бронетранспортеры не говорят, они поют – это лебединая песня барана на бойне».
«Боюсь спать и видеть сны. Снова и снова приходят они и говорят, на нерусском говорят, говорят сквозь решетку и солнце, и пыль, сквозь крик и автоматную очередь. Будь проклят дедушка Калашников».
«Утром, при свете, умирать трудней, видел, Паша Таранов, противопехотная мина, грудь как у снегиря. Ночью легче - тьма рядом».
«Под Шали это было, во взводе сбора и эвакуации раненых, слева рванул фугас. Погас. Сереге оторвало обе ноги, лучше бы мне, его пристрелили, меня забрали. Забрали. Забрали. Забрали…» (и так раз тридцать).
Читала его записки, не все, те, что давал или выронил, искала в них ответы на мои вопросы. Что произошло там? Почему вместо слов – хрип и плач? Хочу услышать голос сына. Слышишь, Господи?! Хочу!

Женя попросил ещё денег:
- Виталику нужен бинокль.
- Конечно. А зачем?
- Для Чечни, - шепнул мальчик.
Схватилась за сердце:
- Да как же?..
- Виталик написал. Это будет важная операция. Решающая. Во как.
- Но…
- Война войне рознь, тетя Галя.
- Это тоже Виталь?..
- Ага, - кивнул мальчик, - мы его выражения с пацанами во дворе наизусть заучиваем. Смотри врагу в лицо, когда его убиваешь, и увидишь тот свет. Во.
Смотрю, слушаю и словно не здесь, не на кухне, как с другого мира, потустороннего… Смотрю, слушаю, а голубоглазый мальчуган улыбается, и эти невинные ямочки на щеках, этот ангельский взгляд, тонкие, почти девичьи пальчики… Добавляет:
- На этот раз мы победим, точно, обещаем. Всех уничтожим.
И вприпрыжку к двери. Оборачиваюсь. Виталик стоит всё в той же пижамной рубашке и спортивном трико в проеме своей комнаты и что-то быстро записывает в блокнот.
- Сына, не надо босым, - выдавливаю из себя и, чтобы не расплакаться, кашляю в ладонь. Проглатываю слезы. Ему не нравится, никогда не нравилось, когда я перед ним плачу.
Вырвал из блокнота лист, протянул.
«Это будет наша Чечня. У каждого своя. Так надо».
Побоялась возразить. Спрятала лист в карман халата.
- Раз в тысячу лет и палка, сынок, стреляет.
Накарябал снова что-то, показал.
«А уж пластмассовые ружья тем более».
Отстранилась. Испуг скрыть не удалось. Виталик схватил меня за руку и притянул к себе. Смотрел мне в глаза, не моргая. Я сказала:
- Война закончилась, сынок. Ни к чему тебе это. Эта… Эта пластмасса…
Оттолкнул. Сильно оттолкнул.
«Война никогда не закончится, пока будут живы враги».
- У нас нет врагов, Виталик, - взмолилась.
«Они повсюду, главное, вовремя разглядеть».
- Что вы хотите делать с этими игрушками, сына? Будете в войнушку играть? В игрушечную Чечню?
Он прыгнул на меня резко, неожиданно, я не успела отреагировать, отойти, Виталий налетел на меня, и мы вместе упали на пол в обнимку.
- Сынок?!
У него будто отказали ноги, он подполз ко мне и закричал в самое ухо, закричал не по-человечески, как раненое животное закричал. Я заплакала и заткнула уши. Он отрывал мои руки и кричал. Кричал… Пока я навзрыд не заплакала и сама не закричала:
- Хватит! Перестань, Виталик! Прекрати! Хватит!
Сын подполз к блокноту, потом подполз к ручке, покрутил их в руках и, издав последний вскрик, больше походивший на вой, швырнул свои «трофеи» в меня. Блокнот попал в грудь, ручка черканула по щеке.
- Сын…
Как он заполз к себе, не видела, плакала, закрыв лицо, на полу, и не могла подняться. И не хотела.
- Мы сами себе враги, - шептала, - сами себе война. Чечня.

На следующий день:
«Погладь форму».
Погладила.
«Оставь нас с солдатами с часу до трех».
- С какими солдатами, Виталий?
«Исполняй приказ».
- Я тебе не солдат, - прикрикнула и тут же пожалела, - кто-то к тебе придет? Геннадий?..
«Пошел твой Геннадий. Солдаты, говорю же».
Больше ничего не стала спрашивать. Около часа Виталий стал надевать свою форму, неуклюже засовывая ноги в гачи.
- Тебе, может, помочь?
Яростно замотал головой.
Ушла. Вышла из подъезда, наткнулась на Женю и ещё троих ребят со двора.
- Вы к Виталию? - спросила.
Мальчишки переглянулись.
- Это секретная операция, тетя Галя, - ответил Женя, - Виталик не разрешил никому про неё рассказывать.
- А, ну понятно. Только не заиграйтесь. Игры в войну до добра не доведут.
- Мы не собираемся играться, - сказал белобрысый юнец, - мы учимся, как это делать. Воевать.
- Убивать, - поддержал друга лысый и отвернулся, - сейчас ещё пацаны должны подойти.
- Ох уж, и нет чем другим увлечься, взрослые вроде ребята.
- Вот поэтому и учимся, - ответил Женя, - Виталий нас научит, а мы…
- Продолжим, - закончил белобрысый.
- Это уж точно, - лысый.
- Продолжим?..
- Извините, тетя Галя, но Виталий…
- Да, да, понимаю - военная тайна.
- Вот именно, - подал голос всё это время молчавший малец в кепи, - идите, куда шли, а то похожи на шпиона. Того гляди заложите нас кому-нибудь.
Не нашла слов. К «квартету» приближалось ещё человек пять таких же мальчишек, я поспешила уйти. Мне было страшно. Было жутко не по себе, словно столкнулась с чем-то ужасным, ненормальным. Нездоровым…

Письма перестали приходить, когда Виталия перевели через полгода после призыва под Шали, в медицинскую роту санинструктором. Он написал в последнем письме, что уже у него двадцать боевых эвакуаций, что он с поля боя десятерых саперов раненых вынес. А потом пропал на два года.
Из госпиталя в Моздоке пришла записка, что сын жив, переводится в госпиталь под Ростовом-на-Дону, оттуда… домой, это было полгода назад.
И началось - молчание. Бесконечное…
Порой казалось, я сама разучилась говорить. Не с кем. Не о чем. Зачем?..
Соседям говорила:
- Виталий был в плену.
Соседи жалели, молчали…

Молча вошла в квартиру. Три часа ходила по магазинам, безразлично разглядывая ценники. Всё дорожало.
Жизнь дорожала.
На полу у двери заметила красновато-коричневый размазанный след, кровь. Сердце кольнуло:
- Виталя, - позвала, - родной.
Заглянула к нему в комнату. Сын сидел на диване в форме с игрушечным «калашниковым» на коленях и смотрел в угол. Костяшки на правой руке были ободраны и кровоточили.
- У тебя кровь.
Ноль реакции.
- Виталий, что здесь произошло? В коридоре кровь… И у тебя… Виталий?..
Подошла, тронула за плечо. Виталий вскочил и направил на меня пластмассовое дуло автомата.
- Сынок?!
В его глазах не было ни капли от человека, от моего сына. Ноздри вздулись. Рот скривил оскал. Жилы на шее напряглись. Его трясло. Струйки пота прочертили штрих-пунктирные линии по щекам.
- Сынок?!
Не верила глазам, хоть и знала, что это игрушка и стреляет шариками из пластмассы, но черное дуло, направленное в живот… И палец сына на курке… Как я не потеряла сознание?.. Я смотрела в глаза сына и, как он, старалась не моргать. Главное не заплакать, твердила про себя, слезы могут убить.
- Сынок?!
Виталий моргнул и опустил автомат.
Ещё немного постояли, глядя друг на друга. Молча.
- Пойдем, перевяжу тебе руку.

Наконец позвонил Николай – отец Виталика. Мы в неофициальном разводе уже почти десять лет. У него другая семья, у меня – сын…
Виталик не захотел жить с отцом, узнав, что он встречается с другой женщиной. Не раз пытался поколотить изменника, я не разрешала. Так и разбежались.
Николай позвонил вечером, около шести, пообещал зайти к семи. Сказала сыну. Виталик написал:
«Пусть приходит, у меня для него патроны найдутся».
- Виталь, - положила руку ему на голову, думала, уберет, нет, - столько лет не виделись… Отец всё-таки… Ну, не сложилось у нас с ним…
«Предателям – расстрел».
- Ну, ради меня. Посидим, чаю попьем…
Он написал: «Водки».

Руку отцу Виталий не пожал.
Вышел к столу в форме и всё с тем же «калашниковым».
- Что, сын, никак с прошлым не расстанешься?
- Коля! - прикрикнула, - говорила же.
- Большой какой стал. Герой, поди.
Сын сел напротив, налил рюмку водки, выпил.
- О, и горючку как научился заглатывать. Вы там, слыхал, спирт неразбавленный дуете, чтобы меньше бояться. Страшно там, в Грозном, или где ты там был?..
- Коля!
Смотрю на Виталика, он снова наполнил рюмку, выпил, занюхал малосольным огурцом.
- В плену, рассказывают, побывал, на фугасе подорвались в очередной вылазке…
Николай налил себе водки.
- За тебя, сынок, чтоб не молчал.
Он не успел выпить, пластмассовый шарик попал прямо между глаз, потеряв равновесие, мужчина опрокинулся вместе со стулом.
- Что эт… бля…
Виталий встал. Я вскочила:
- Не надо!
Сын направил автомат на отца, и второй шарик попал в лицо Николая. Коля закричал, прикрываясь руками от третьего и четвертого шариков.
Схватилась за игрушечное дуло:
- Ты ему глаз выбьешь!
Оттолкнул меня и опять выстрелил в катающегося по полу отца, на этот раз попал в ладонь.
- Убери его от меня! Он убьет меня! Убери! - орал мужчина.
Виталий переключил что-то в игрушке, и теперь автомат ударил по Николаю очередью.
- У-б-е-е-р-р-и-и-и!
Сын стрелял, пока не закончились патроны.
Николай, свернувшись калачиком, мычал на полу.
Я плакала.
Виталий стоя выпил третью рюмку водки, закусил огурцом, перекинул автомат через плечо и победителем вернулся в свою комнату. Мне показалось, я увидела на его лице полуулыбку.
Помогла встать бывшему мужу, оттряхнула, под правым глазом расплылся фиолетовый синяк, из носа текла кровь:
- Ему лечиться надо, - шептал Николай, - он псих. Чокнутый.
Молчала.
- Он и тебя так когда-нибудь пристрелит.
- Иди, - сказала, - и больше не возвращайся.
- Они оттуда все такие приходят. У Тоньки моей племянник пришел, вроде нормальный, а потом жену в штору завернул, завязал, от чеченцев спрятал и забыл, ушел пить с дружками, её только через неделю по запаху нашли, если бы не запах…
- Всё, иди.
Николай сглотнул:
- Ты всё равно береги себя. У него ведь и настоящий может быть.

Женя разбудил, ещё не было и семи утра.
- Виталий приказал, - объяснил.
- Скажи, - спрашиваю, пропуская мальчика, - вот вы позавчера играли…
Он перебил меня:
- Мы не играли - это не игра. Учение.
- Пусть будет учение. Кровь откуда, Женя?
- Первое крещение, - как выплюнул он и показал разбитые кулаки, - Виталий говорит, это только начало. За силой будущее и победа. Я пойду и так опоздал, а капитан этого не любит.
- Капитан?..
Женя закрыл за собой дверь. Следом за ним пришли ещё четверо незнакомых мне мальчишек. Последним был уже знакомый юнец в кепи. Вздрогнула, когда его увидела. Ни здравствуйте, ни слова, молча, не разуваясь, он прошагал к закрытой двери комнаты Виталия и постучал условным сигналом: «Тук-тудук-тук-тук».
Дверь приоткрылась.
- И не вздумайте подслушивать, - пробасил мальчик.
Дверь закрылась.
В этот же день в мусорном ведре я нашла чек из магазина.
«Инструмент для пыток - 1500 рублей 00 копеек», - было выбито черным по белому.

Вместе ели редко. Чаще Виталик закрывался с едой в полумраке комнаты. Всегда чего-нибудь не доедал. Оставлял. Как ритуал…
Сегодня уговорила поужинать вместе. Приготовила его любимые голубцы, водочки налила. Надеялась поговорить. Положила под левый локоть новый блокнот с карандашом.
- Хочу спросить тебя, Виталь, что тебе нужно, чтобы я сделала, чтобы ты…
Он отшвырнул блокнот.
- Зачем ты так…
Отодвигает тарелку, выпивает половину графина водки одним залпом, берет со стола пачку салфеток, уходит.
- Поел бы…
В ответ хлопнула выстрелом дверь.
Вот и поговорили.

Перестала видеть сны. Спать перестала. Этой ночью Виталий кричал, метался, стояла возле двери, боясь войти, молча плакала. Он меня предупредил, как-то написав, что если вызову «скорую», он покончит с собой. А во мне уже который день сидела мысль: может, Виталию провериться у психиатра?.. Гнала эту мысль. Всё образуется, верю. Всё наладится.

«Там ноги перепутались с руками. Нашел одно тело и три руки, какая рука лишняя? Долго гадал до следующей смены. Руку наутро забрали, сказали, у сержанта пропала левая рука. Да, но все три руки были левые».
«Что хуже, трусость или предательство? Убивать или быть убитым? Жить или воевать?»
«Только не трогайте мать! Только не мать! Не мать! Не мать!»
«Грызли землю, на вкус соленая, местами сладкая, местами горькая. Без сапог кровь ближе, набираешь в гильзу и пьешь собственную кровь, вампир».
«Пытка открывает рот, развязывает язык, закрывает глаза и сердце».
«Со мной были ещё несколько привидений. Мы давно умерли, с первым выстрелом. Живые мертвецы».
«Всё равно не сдамся. Сдашься, и тебя не станет».
«Достаем пули из головы, складываем на память, поближе к сердцу, чтоб грели. Наш склад памяти. Наши подарки близким. Мамам».
«Я не говорю по-вашенски. Дайте попить. Не трогайте Саньку! Только не бейте его! Стойте! Всё расскажу! Я скажу!»
«Не вспоминать. Не вспоминать. Не вспоминать» (и так на трех с половиной листах).
«Молчать…» (на десяти листах).

С кем поделиться своим горем? Боль излить кому?.. Страшно. Все чужие. Всем всё безразлично. Ты, твоя жизнь, твои беды и мечты… Эгоизм правит миром. Собственничество. Жестокость и безжалостность. Безразличие. Да здравствует век человека молчащего. Все молчат. А молчание - убийственно. Молчаливая война. Кругом война, Виталик прав. Враги…
На следующую встречу с сыном ребята пришли в солдатской форме. Все десять человек.
- Какие вы нарядные, - пошутила.
- Форма дисциплинирует, если чё, - съязвил тот, что был в кепи, теперь на нем был берет цвета хаки.
- Конечно, - промямлила.
- Мы к капитану.
Обождав минут десять, на цыпочках подкрадываюсь к двери, прислушиваюсь. Тишина.
Мертвая тишина.
Молчат.
Стою, слушаю. Минута, пять… Тихо.
И вдруг незнакомый грубый голос:
- Отложить карандаши. Так, сколько у нас патронов?..
Сердце замерло.
Боже, что же это такое?..
- С оптическим прицелом, - слышу, медленно скользя по стене в сторону спальни, - «лимонок» сколько?..
Узнала, хоть и огрубел голос и изменился, а узнала…
Голос.
- Виталик…

Свет проник сквозь закрытые веки. Открыла глаза. Лежу в своей кровати, укрытая пледом. Приподнялась, в коридоре аккуратно в несколько рядов штук двадцать пар солдатских берцев и сапог.
- Виталий, - позвала, - Вит…
В комнату заглянул Женя:
- Проснулись? Мы нашли вас в коридоре, должно быть вам стало плохо или уснули на ходу, у моей мамки такое было, она с тазиком в руках однажды заснула, шла до ванной и уснула, ну и шлепнулась.
- Я-а, я не помню… Вас там много?
- Это ещё не все, только самые-самые, человек двадцать точно будет.
- И, и что?.. У вас там что-то вроде собрания?..
- Вроде того.
- И Виталик говорит с вами?..
Женя посмотрел на меня как на дуру:
- Говорит.
- Как говорит?..
- Надо только уметь слышать, так он нас учит. Слова часто только мешают.
- Постой, постой…
- Мне нужно возвращаться, тетя Галя, мы там план боевой операции разрабатываем.
- Мой сын может говорить…
Мальчик в форме хмыкнул:
- Мои родители тоже меня давно уже не слышат.

Когда все ушли, постучалась к сыну. Вошла.
- Столько гостей у тебя сегодня было. Я так рада.
Он сидел в одних спортивных брюках, и я увидела, наконец, его спину. Спина была в шрамах, в крупных ожоговых пятнах, прыщах… Виталик поспешно натянул на себя футболку, я всё же успела рассмотреть – на левой груди у него не было соска.
- Уверена, всё, что ты делаешь, правильно. Правда. Человек, переживший столько боли, утрат, знает, что делает. А значит, значит, войны не миновать.
Виталик развернулся всем корпусом ко мне, встал передо мной, взял блокнот, написал:
«Спасибо, мама. Я верил в тебя всегда. Тебе лучше? Ты меня напугала».
- Просто не выспалась, вот и всё.
«Вера - сильная штука. Главное, научиться верить».
- Вера может двигать горы, как Иисус сказал. Я в тебя верю, сынок.
Обняла его. Он робко обнял меня. Кажется, он заплакал. Молча.

В эту ночь мы впервые уснули как нормальные люди.
И я увидела сон. Увидела Виталика, маленького, смеющегося, он бежал куда-то и звал меня. Я шла за ним, а когда поняла, что отстаю, побежала. Бежала, бежала и никак не могла догнать, и тогда, оттолкнувшись, полетела. О, эта невыносимая легкость, наполнившая меня, окрылившая…
- Я догнала тебя, сынок, - сказала и проснулась.

- Инструменты для пыток - это для пленных, понятно, - это был голос мальчика в кепи.
Вышла в коридор, а там всё цвета хаки, не соображу, сколько человек, но больше десяти. Все в форме и с оружием.
- Здравствуйте, - шепчу.
- Мы уходим, тетя Галя, - отвечает Женя, - надолго уходим.
- Может, и не вернемся, - вставил кто-то.
- Может, и навсегда, - ещё голос.
- Если мама будет спрашивать, - продолжил сосед, - вы ничего не знаете.
- Ты убегаешь из дома?!
- Мы все убегаем, - сказал мальчик в кепи, - ни слова о нас никому, это приказ!
- И мой, мой Виталя?..
Я растерялась, облокотилась на дверной косяк, чтобы не упасть, и раскрыла рот не в силах выдавить из себя звук. Только дыхание, которое вот-вот и покинет меня на веки вечные.
Мальчики-солдаты переглянулись.
- Виталя, то есть капитан, тоже, - наконец сказал Женя, - он поведет нас…
Поворачиваю голову, вижу сына, он в форме собирает «калашников», вокруг него несколько молоденьких солдат, они смотрят не отрываясь за тем, как и что делают руки командира. Их глаза горят. Им не терпится в бой.
- Я пойду с вами, - говорю громко, чтобы сын слышал, - дайте мне ружьё или что у вас там. Живо!
Немая сцена. Все смотрят на меня. Молча.
- Не молчать! – закричала. - Хватит! Пора уже говорить. Кричать. НЕ МОЛ-ЧАТЬ!
Кто-то чихнул, словно дал сигнал, команду к действию.
Вырываю автомат из рук мальчика в кепи, он пытается забрать своё оружие, бью его прикладом по голове, кепка слетает на пол, туда же отправляется и юный боец с большущей шишкой на лбу.
- Кто ещё хочет?! А?!
Молчание.
Расталкиваю мальчишек, пробираюсь к сыну. Здесь их больше двадцати, ловлю себя на мысли: все тридцать наверняка.
Виталик, так и не собрав «калашников», смотрит на меня, всё так же не моргая. Подхожу к дивану, беру блокнот сына.
«Я сказал, и меня не пристрелили, а я так хотел. Я хотел, чтобы мои глаза вытекли, чтобы мой язык провалился… Месть - вот, что остается всегда. Всегда остается…»
Разрываю блокнот на несколько частей. Клочья швыряю на диван:
- Хватит! Всё, хватит! Это и моя Чечня тоже, - сказала и протянула автомат сыну, - я готова помогать тебе во всем, сын. Идти за тобой. След в след. Если придется воевать, я буду воевать. За тебя! За нас с тобой! Сын! Только скажи! Скажи!
Теперь я увидела его слезы. Увидела его, того, кого уже думала, что потеряла, того мальчика, который так зажигающе умел смеяться.
Виталик улыбнулся, шагнул ко мне, забрал автомат. Прижал меня к себе так сильно, что я услышала, как бьется его сердце - своим сердцем.
И он сказал:
- Мы победим, мама!

Автор: Игорь Корниенко.

Только восхищение автором.

@темы: Интересности